Поэзия Эвариста Парни - [2]

2

Творчество Эвариста Парни составляет гордость литературы его родины, острова Реюньон (до 1793 г. - о. Бурбон), и в то же время Франции. Он жил в самую бурную пору французской истории: на его глазах выходили тома Энциклопедии Дидро-Даламбера, разыгрывался драматический поединок Вольтера с католической церковью, ставились - вопреки сопротивлению уже обреченного короля - смертоносные для монархического режима комедии Бомарше, появлялись романы и трактаты Руссо; на его глазах пала Бастилия, а потом и скатилась с эшафота голова Людовика XVI, родилась французская Республика, сменившаяся режимом Консульства, а затем наполеоновской Империи; на его глазах шли многочисленные войны - сперва против наступавших на революционную Францию союзных войск, позднее - против всех государств Европы, сопротивлявшихся императору, - от Испании до России; он был свидетелем того, как Франция одерживала одну за другой баснословные победы над Австрией, Пруссией, Англией, а потом потерпела сокрушительное поражение. Парни пережил расцвет Империи и ее падение, - он умер в Париже 5 декабря 1814 года, в дни вступления во французскую столицу войск антинаполеоновской коалиции; в то время Наполеон был сослан на Эльбу и готовился к возвращению - Парни нескольких месяцев не дожил до Ста дней.

Парни не был эпическим поэтом, он не писал стихов о революции или империи; по его творчеству восстановить историю эпохи нельзя. Все же он был сыном своего времени, и поэзия Парни раскрывает внимательному читателю характер человека, каким он сложился в конце XVIII и начале XIX века. Написано о Парни мало, его творческий путь почти не изучен. Между тем жизнь и деятельность этого соратника и последователя Вольтера заслуживает серьезного внимания. Он был первым лирическим поэтом Франции после классицизма, принципиально чуждого лирике. Он был истинным поэтом-просветителем, соединившим в многочисленных стихах и поэмах высокую элегию своих римских учителей, Тибулла и Проперция, с революционным рационализмом своих старших современников, прежде всего таких, как Вольтер и Руссо. Именно он поднял до уровня подлинного искусства "легкую поэзию", измельчавшую в стихах поэтов "взбитых сливок" - Эмбера, Гюдена, Дора, Колардо и выродившуюся в эпикурейские миниатюры рококо. "Французская обмелевшая словесность" - писал Пушкин в плане статьи "О ничтожестве литературы русской" (1834), называя бесчисленных мелких поэтов французского рококо - "бездарные пигмеи, грибы, выросшие у корней дубов". {А. С. Пушкин, Полн. собр. соч. в десяти томах, т. VII. Изд. АН СССР, М., 1958, стр. 701.} Однако зрелый Пушкин скептически высказывался не только об этих "грибах", но и о поэтическом наследии XVIII столетия в целом: "Ничто не могло быть противуположнее поэзии, как та философия, которой XVIII век дал свое имя. Она была направлена противу господствующей религии, вечного источника поэзии у всех народов, а любимым орудием ее была ирония холодная и осторожная и насмешка бешеная и площадная...". И дальше: "Следы великого века (как называли французы век Людовика XIV) исчезают. Истощенная поэзия превращается в мелочные игрушки остроумия; роман делается скучною проповедью или галереей соблазнительных картин". {Там же, стр. 312-313.} Эта характеристика точна, но именно Парни был тем стихотворцем своего времени, кто с философией XVIII века соединил поэзию, кто успешно противостоял превращению поэтического искусства "в мелочные игрушки остроумия". Известно, что в истории литературы идет постоянное взаимодействие между тем, что Ю. Н. Тынянов называл "старшей" и "младшей" линиями: {Ю. Тынянов. Архаисты и новаторы. Л., 1929, стр. 23 сл. - Ср. также статью "Поэтика" В. В. Иванова в Краткой литературной энциклопедии (т. 5, М., 1968, стлб. 940).} так, в творчестве Блока возвысился до настоящей поэзии жанр цыганского романса, а, скажем, у Бальзака или Достоевского приобрели черты высокого искусства жанры готического или уголовного романов. В творчестве Парни "младшая линия" поэзии XVIII века - линия мадригалов и героид, фривольных стихотворных сказок и повестей - оказалась возведенной в ранг "старшей" лирической поэзии. "Вместо рассудочного объективизма и прозаического скептицизма, торжествовавших в поэзии XVIII века, - писал один из лучших советских знатоков литературы того времени Б. В. Томашевский, - элегия Парни раскрывала душу любящего и страдающего человека; она внесла в лирику субъективные переживания поэта, показала путь к тому индивидуализму, который в основном определил развитие литературы XIX века и в первую очередь ознаменовал творчество Байрона". {Б. В. Томашевский. Пушкин и французская литература. "Литературное наследство", 31-32, М., 1937. Цит. по кн.: Б. В. Томашевский. Пушкин и Франция. Изд. "Советский писатель", Л., 1960, стр. 146.}

3

Жизнь Парни представляет существенный интерес для историка литературы, да и для историка общественных отношений и общественной мысли. В ней скрестились многие линии стремительного и легендарного времени. О Парни можно было бы повторить слова Тютчева, написанные в год другой французской революции, в 1830 году: "Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые. Его призвали всеблагие как собеседника на пир...".