Поездка в Россию - [5]
- Да это же просто анекдот! Шутить изволите?
- Милостивый государь, я вовсе не шучу. Индустриальный город - это "Много шума из ничего". До сих пор еще не найдена настоящая причина существования такого города. Я вас спрашиваю, почему миллионы голодных, больных и испытывающих глубокое недовольство рабов должны жить в одном месте? Почему они должны каждый вечер видеть своих патрициев, разъезжающих в обитых шелком ландо, как в бонбоньерках, торопящихся на вечеринки и концерты? Ведь вы не станете мне доказывать, что люди концентрируются в больших городах для того, чтобы курить папиросы марки "Масари". Так для чего же? Большой город - ясное и неоспоримое доказательство того, что наша жизнь настолько примитивна, что события развиваются сами по себе. Механический ход событий, простая механика происходящего сильнее человека. Большой город возник помимо воли человека, но он исчезнет в соответствии с сознательным планом и намерениями упомянутого человека. Миллионы людей столпились сегодня в большом городе, как ядовитые осы на куске падали, они роятся на гноящихся ранах и жалят в безумной анархии друг друга. Человек, парнокопытное жвачное животное, - раб, дурак, мещанин и санкюлот, топчется на месте со своим стадом, блеет в пустоту, мемекает и уныло тянет свое ярмо. А "сверхчеловеки", владельцы индустриальных предприятий, восседают на яхтах, поплевывают и дымят своими трубочками.
Все, что несет в себе мудрость, что может быть выражено в пристойных, изысканных формах, существует при таком порядке вещей в полной изоляции. Сфера разума сегодня все еще ограничена сектами в раннехристианском, катакомбном смысле и существует в подполье. В виде узких кружков адептов посреди моря глупости и зла. Эти одинокие кружки сектантов могут соприкасаться между собой лишь в абстракции. Мысленно. С помощью книг, печатного слова. Поэтому, чтобы вступить в контакт с какой-нибудь из этих сект, не обязательно совершать путешествие, ибо секты раздроблены, их члены не живут вместе. Можно остаться и здесь, на провинциальной станции южной железной дороги. Можно созерцать тополя, слушать гармонику и шум дождя и размышлять о своей сектантской ерунде.
- Все это сплошные парадоксы!
- Да почему же парадоксы? В этом нет ничего парадоксального. Сегодня в Европе очень тревожно. Что-то происходит! Европа сегодня все еще лепечет на своих двадцати полуязыках и выпускает резиновые подметки фирмы "Пальма". Все прочее находится в состоянии рабства или в изоляции. Журавли и аисты, ласточки и утки живут над всем этим в пространствах между Нилом и Тибетом, между Африкой и Европой. Перелетные птицы умнее нас и наших больших городов. Они движутся на высоте по линиям интегральных окружностей. Мы же, люди, на земле разодрали эти линии между народами и классами, установили климатические, географические и индустриальные зоны. Сегодня европейцев гложет великая тоска, и я уверен, что во всех северных городах (в которые мы так стремимся) индивидуумы страдают от одиночества и мечтают выбраться из этого ада. Эти родственные души слышат в вышине крики перелетных птиц, летящих осенними дождливыми ночами через нашу тьму на юг, к свету, к солнцу. Великий закон помогает перелетным птицам преодолеть расстояния и темные ночи. Но этот великий закон существует и внутри нас. Люди наверняка вырвутся из этой жизни в более благодатные края, улетят, как перелетные птицы! Счастливого вам пути, братья мои! Счастливого пути!
* * *
В Вологде (расположенной по северной железной дороге), между Москвой и Архангельском, я насчитал в одном меню шестнадцать наименований супов. В далеком краю, к востоку от Вятки, где отбывали ссылку Герцен и Салтыков[9], в доме одного ярого противника большевизма, который не переставая поносил существующий режим, нам было подано следующее: приперченная вяленая рыба, рыба отварная, рыба соленая, рыба в маринаде, винегрет, моченые яблоки, икра и масло, три сорта вина и хрен со сметаной. Эти тринадцать закусок были сервированы под сорокоградусную водку, именуемую рыковкой (потому что ее якобы пьет сам Рыков), а также плюс портвейн, малага, вишневая настойка и зубровка - это превосходный самогон с запахом травы, которую едят дикие сибирские буйволы. Это для начала. После чего внесли самовар и подали свинину, индюшку, салаты и соусы, пироги, варенье, фрукты, торты, кофе и какое-то горькое водянистое пиво. При этом хозяева ругательски ругали революцию, которая разрушила их блестящую довоенную жизнь.
В Москве мне случалось видеть нищих, которые держат в руке бутерброд, намазанный слоем икры толщиной в палец. Не выпуская изо рта папиросы и не переставая жевать, они тянут извечный православный, русский, он же цыганский, припев: "Подайте, люди добрые!" Я всегда был противником фейерверков и бенгальских огней, но если вы сегодня путешествуете по России и если у вас, как у гоголевских героев, мясной фарш стоит в горле, то вы не сможете согласиться с утверждениями европейской печати о том, что Россия умирает от голода. На станциях между Ярославлем и Якшангой я видел в огромных серебряных подносах такую массу жареных рябчиков, что казалось, будто их кто-то буквально загребал лопатой.
До недавнего времени имя Марии Петровых было мало знакомо широкому кругу читателей: при жизни у нее вышла единственная книга стихов и переводов с армянского. Разные тому были причины. Но стоит прочесть ее стихи — и не будет сомнения, что перед нами большой русский поэт. Творчество М. Петровых высоко ценили Б. Пастернак, О. Мандельштам, А. Ахматова. «Тайна поэзии Марии Петровых, — считал А. Твардовский, — тайна сильной мысли и обогащенного слова».Мария Сергеевна Петровых (1908–1979) родом из Ярославля, здесь начала писать стихи, посещала собрания ярославского Союза поэтов, будучи еще ученицей школы им.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Поездка в Россию. 1925» — путевые очерки хорватского писателя Мирослава Крлежи (1893–1981), известного у себя на родине и во многих европейских странах. Автор представил зарисовки жизни СССР в середине 20-х годов, беспристрастные по отношению к «русскому эксперименту» строительства социализма.Русский перевод — первая после загребского издания 1926 года публикация полного текста книги Крлежи, которая в официальных кругах считалась «еретическим» сочинением.
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.