Поезд смерти - [2]

Взглянув в зеркало, Гил с тревогой увидел, что его понемногу догоняет черный “мерседес”. На следующем повороте Гил едва не потерял управление: врезавшись в кучу гравия, лимузин забуксовал на обочине в нескольких дюймах от пропасти. У него замерло сердце. Он подал машину назад и вновь прибавил скорость, но едва не вылетел с дороги. Справа скалистый склон круто уходил вниз, там на глубине около сотни футов виднелось усыпанное галькой пересохшее русло реки. Сзади, на расстоянии не более десяти корпусов, шел “мерседес”, за ним Гил заметил еще два автомобиля.

Стараясь выжать максимальную скорость, он с силой надавил на педаль и склонился к рулю. Неожиданно он почувствовал два резких толчка и подумал, что сзади на него налетел “мерседес”. Но, взглянув в зеркало, Гил увидел, что тот еще отстает от него футов на тридцать – сорок. В этот момент что-то ударило в заднее стекло, и оно покрылось паутиной трещин. Эти сукины дети открыли огонь! Если они целились в шины, то здорово промахнулись. Но, похоже, они не просто хотели его догнать и прижать машину к тротуару. Скорее всего, они целились ему в голову.

Держа руль левой рукой, Гил взял с сиденья пистолет. Еще ни разу в жизни не приходилось ему стрелять. Повернувшись, он прицелился было через заднее стекло, но потом передумал и не стал спускать курок. Если стекло пуленепробиваемое, оно защитит его сзади. Выстрел с близкого расстояния разнесет стекло вдребезги, и он останется без прикрытия. Нажав кнопку, Гил опустил левое стекло. Делая следующий поворот налево, он сбросил газ и высунул наружу голову и правую руку. И сразу на него обрушился встречный ветер. Напрягая все силы, Гил шесть раз выстрелил по “мерседесу”, который шел так близко, что вынужден был притормозить, чтобы не врезаться в задний бампер лимузина. Пули прошли мимо, но одна все-таки пробила стекло на стороне водителя. Машину стало заносить в сторону. Второй “мерседес” не успел вовремя остановиться и налетел на первый. От удара обе машины врезались в скалу по левую сторону дороги; раздался скрежет металла, посыпались искры, и, опрокинувшись на крышу, машины закружились на асфальте и остались лежать посреди дороги. Глядя на это зрелище, Гил сам чуть не потерял управление и, выравнивая лимузин, яростно закрутил руль.

Однако, взглянув в зеркало, он увидел, что выиграл не много. Объехав обломки, к нему на огромной скорости приближались еще две машины. Не пройдет и минуты, как они догонят его. И уж на этот раз одна из пуль непременно попадет ему в шину или... в голову. Что касается его собственного искусства стрельбы, он не надеялся, что ему повезет еще раз; более того, он даже не знал, остались ли в пистолете пули. Вдруг ему в голову пришла мысль, от которой он похолодел:

Трейнер или кто-то другой наверняка сообщили о нем по рации в полицию, и, когда он, миновав каньон, выедет через две мили на равнину, дорога окажется заблокированной. Что тогда делать? Уходить пешком? Но на голых каменистых склонах и спрятаться-то негде. И тут он увидел телефон.

Радиотелефон! Можно позвонить Карен прямо сейчас! Он схватил трубку и, придерживая руль локтями, начал нажимать кнопки. Господи, только бы она была в студии! Только бы была!.. Сколько сейчас?.. Три часа? В это время она обычно занимается с учениками. В трубке что-то бесконечно долго трещало и жужжало, затем послышались гудки – один, другой. Карен, возьми трубку...

В зеркале он увидел, что расстояние между ним и его преследователями сократилось до двух сотен футов. Еще один черный “мерседес”. Кто-то высунул голову и плечи из окна со стороны пассажира и целился из ружья.

Четвертый гудок прервало щелканье и слабый шорох.

– О Боже, только не это! – Гил, чуть не плача, покачал головой. – Только не автоответчик!

“Хэлло, – услышал он свой собственный вежливый и спокойный голос, записанный на магнитофон. – Это Гил Эллис. – Не желая, чтобы ее принимали за одинокую женщину, Карен не поменяла пленку, которую Гил когда-то сделал для автоответчика в ее студии. – Нас с Карен нет дома. Если вы хотите что-нибудь передать, говорите после сигнала. Спасибо!”

Пауза. Гудок.

– О черт! – пробормотал Гил, не зная, с чего начать. – Карен, они хотят убить меня... Я угнал машину Дрэглера и еду по каньону... До города, наверное, не доберусь... Ты должна верить мне, а не тому, что они тебе скажут...

Слова вырывались вперемежку со всхлипами и проклятьями. Гил с ужасом ощущал, что Карен, услышав эту сбивчивую мольбу, вряд ли поймет, в чем дело. Даже если она узнает его голос, то подумает, что он опять пьян, и сотрет его слова с пленки, так же как уже вычеркнула его из своей жизни. Хотя... в последнее время, когда они встречались, чтобы обсудить условия развода, он несколько раз намекал о своих подозрениях. Может быть, она вспомнит об этом и отнесется к его словам серьезно.

– Три серебристые цистерны! – кричал он в трубку, стараясь править одной рукой. – Их нельзя выпускать с завода... Не верь ни одному слову Трейнера...

Он увидел грузовик слишком поздно. Грузовик из Альгамбры, везущий бутылки с минеральной водой, тяжело взбирался по склону, придерживаясь двойной желтой полосы. Гил бросил трубку, с силой нажал на тормоз и резко вывернул руль вправо. Лимузин занесло. Тогда он отпустил педаль и крутанул руль влево. Гил видел захлебывающегося в крике водителя грузовика. В какую-то долю секунды тот успел свернуть в кювет у подножия скалы, иначе бы лобового столкновения не избежать. Врезавшись в выступ, грузовик остановился так внезапно, что на крышу кабины обрушилась лавина голубых бутылок. Гил проскочил всего в нескольких дюймах от грузовика, но потерял управление, и лимузин, накренившийся под углом в 45 градусов, вынесло к противоположному краю дороги, за которым начиналась бездонная пропасть каньона Стражника. По самой кромке дороги, на расстоянии десяти футов друг от друга, были установлены гранитные блоки. Врезавшись в них правым задним колесом, лимузин взмыл в воздух и, будто выпушенный из катапульты, перелетел через ограждение.