Поезд приходит в город N - [6]

— То есть… Если дед…

— Надо каждого упоминать отдельно, кузя.

— Интересно, а с живыми так можно? Передавать мои воспоминания кому-то другому?

— А как, по-твоему, работает дежавю?

Глаза были сухими, сна не было, но все тело ныло.

— Давай уже. Ты же не можешь остаться здесь жить!

— И где теперь?

— Ты же помнишь про мою египетскую мечту?

— Ты вьёшь из меня верёвки!

Они помолчали.

— Я люблю тебя, — сказала Арина.

— Я знаю, кузя.

В купе она вошла последней.

— Добрый день, — поздоровалась Арина и улыбнулась попутчикам. Молодая пара и маленький мальчик вытаскивали из сумок планшеты и ноутбук. Она достала телефон и включила его.

— Привет, — сказала она в трубку, отвернувшись от всех. — Как вы там? Как дети? Прошло хорошо, я просто отдала документы, и всё. Слушай, я не знаю, почему лично. Ты же знаешь, самолётами пока не выходит. В следующий раз. Да, я тоже соскучилась.

Арина выключила телефон. Ещё раз улыбнулась семейству, но они все уже смотрели в ноутбук.

— У меня двое детей, слышишь? — подумала она.

Ярославль — Швейцария Анна Раднева

До последнего Виктор откладывал эту командировку. Уходил в отпуск, брал больничный, обменивался с заказчиками длинными уважительными и-мейлами. Но больше тянуть было нельзя. Брёвна напилены, склад забит, машины загружены, а продаж почти никаких. Пришлось сесть на поезд и доехать самому до Ярославля. Он не любил поезда с детства за вынужденное многочасовое заточение вместе с жареной курицей в фольге и варёными яйцами, но машина была в ремонте, а компания не спешила раздавать корпоративные фордики сотрудникам на испытательном сроке.

За окном поезда менялись осенние заставки. Кроме двух девочек, никто не обращал внимания на то, что показывают за окнами. Они встречали каждое яркое дерево или маленький ручеёк радостными криками: «Смотри мам, смотри!». Так продолжалось примерно час, а потом как взрослые они уткнулись каждая в свой айпэд и перестали реагировать на внешние раздражители. Виктор на своём экране смотрел тренинги по прокачке навыков успешного человека и, ставя на паузу особенно уморительные места, сканировал окружающих в поисках невербальных признаков лидера. Наконец, поезд выпустил всех пассажиров на платформу в Ярославле, но даже в толпе Виктору казалось, что не его несёт людской поток к выходу, а это он ведёт за собой целое войско. Он представлял, как его встретит водитель, откроет двери машины представительского класса и увезёт на важные переговоры — именно так и выглядит хорошая работа успешного человека. Но встречали и забирали каких-то других людей, а Виктор так и стоял с телефоном и сумкой, поправлял галстук, рассматривал своё отражение в витрине киоска, встряхивал плечами, взъерошивал волосы, смотрел на часы в телефоне. «Надо хоть электронную сигарету завести для таких случаев», — подумал он, глядя на расслабленных курильщиков. Один из них с внешностью и мимикой мэра, докурив, подошёл к Виктору и представился:

— Володя, водитель «Яртауна».

— Виктор Сергеевич — менеджер «Надёжного леса».

Володя без всякого злого умысла громко заржал.

— Лесник что ли?

— Деревообработка.

До отеля ехали неловко. Володя пытался рассказывать про город, а Виктор думал, как бы снова не попасть в анекдот. Всё-таки на визитках и в подписи его должность выглядит солидно, внушает уважение, а не смех.

В отеле всё оставшееся время до встречи с клиентами Виктор репетировал приветствие и первое впечатление. На собеседовании ему сказали, что надо избавляться от вялых интонаций, длинных, вежливых, соединяющих мысли фраз, терпеливого, подбадривающего тона. В общем, всего того, что характеризовало его как средненького репетитора, а не как успешного менеджера по продажам. А теперь нужно стать мужиком, таким же надёжным, как вот этот лес из названия фирмы.

Встреча прошла отлично. «Яртаун» приехал в полном составе: директор, финансовый директор, менеджер проекта, менеджер по транспорту, секретарь директора. Каждый что-то говорил, доброжелательное и пустое. В перерывах между ответами Виктор отметил, что внешность и манера этой упитанной гвардии года этак из 1975 в сочетании с названиями должностей по всем правилам современного HR создавала эффект не то Хеллоуина, не то маскарада. Никакой Мосфильм не воспроизвёл бы эпоху так точно, как эти люди, пытающиеся перед москвичом не путать слова «стартап» и «фидбэк». Виктор, убедившись, что никто больше не собирается шутить над ним, расслабился, и презентация его стала похожа на хороший актёрский монолог. «Ну почти Камбербэтч», — подумал он, обратив внимание, как эффектно его рука застыла в жесте из «Сотворения Адама».

Когда переговоры уже подходили к оптимистичному концу, яртанцы разом как-то выключились из процесса. На лицах по команде оказались маски невероятной утомлённости. Директор Шашкин предложил продолжить общение вечером в неформальной обстановке и пригласил всех в ресторан к девяти. Оставалось три часа.

Провинциальные улицы внушали Виктору ужас. Они вызывали многосерийные дежавю по мотивам собственного детства, ощущение чугунной, равномерной безысходности, в которой отменили время ещё задолго до рождения маленького Витеньки. Но тем не менее надо было прогуляться хотя бы для галочки, поскольку любая деловая встреча начинается с непринуждённой болтовни на тему: как вам наш город.