Поэты 1840–1850-х годов - [135]

Шрифт
Интервал

— длинное витиеватое рассуждение или сочинение назидательного характера. Очутишься в будке — см. примеч. 248. А в густых-то будь зять — в «густых» эполетах (см. примеч. 248). Сиречь — то есть, иными словами. Сиделец — приказчик, продавец в лавке. Шугай — крестьянская короткополая кофта. Угрешская обитель — Николо-Угрешский монастырь на реке Угреш вблизи Москвы. Святитель — здесь: святой Николай. Кульнев, которому в славу и честь Даже у немцев крест железный есть. Имеется в виду «Кульмский крест» — так называли в России прусский военный орден (железный крест), вручавшийся прусским королем отличившимся участникам Кульмского боя (17–18 августа 1813 г., близ селенья Кульм в Чехии) между союзными войсками (в их числе была русская пехотная дивизия) и французской армией, закончившегося победой союзников. Генерал Я. П. Кульнев (1763–1812), участник Отечественной войны 1812 г., скончался за год до Кульмского боя; отношения ни к бою, ни к «кресту» не имеет. Елавайский — А. И. Иловайский (ум. 1796) — генерал, войсковой атаман Донского войска, участник нескольких войн.


251. ЛН, т. 67, М., 1959, с. 589. Печ. с исправлением ст. 34 и 47 по автографу ПД. Предположительно датируется 1849 г., временем усиления произвола царской цензуры, против которой и направлена «притча». Так, в 1848 г. был запрещен «Иллюстрированный альманах». Федотов сделал для него иллюстрации к рассказу Достоевского «Ползунков» (в 1849 г. альманах вышел, но в урезанном виде, без иллюстраций Федотова). «Притча» была известна современникам: В. В. Толбин упоминает о ней как о «замечательном произведении» (П, 1854, № 1, с. 43). Но, вследствие своей антицензурной направленности, «притча» не могла в то время быть напечатана. Тарпейская скала — утес Капитолийского холма в Древнем Риме, откуда сбрасывали приговоренных к смерти преступников. Крест — здесь: орден.


252. П, 1854, № 1, с. 38 (см. примеч. 248); PC, 1890, № 4, под загл. «Хавронья»; Булгаков; Лещинский. Печ. по П, с восстановлением ст. 28 по PC (тот же вариант стиха — в списке ГРМ) и ст. 66–67, отсутствующих во всех публикациях басни, — по кн.: «Московская Румянцевская галерея». Редакция и объяснительный текст Н. И. Романова. М., [1905], с. 63, где приведены ст. 59–67; по указанию Романова, первоначально басня была озаглавлена «Цензура». Предположительно датируется 1849 г., временем усиления произвола царской цензуры, олицетворенной в басне в образе Хавроньи. А. Н. Майков, ценивший эту басню выше других стихотворений Федотова, писал: «Под нею не отказался бы подписать свое имя и Крылов и, конечно, поставил бы ее наряду с удачнейшими своими произведениями» (ОЗ, 1854, № 3–4, отд. 4, с. 46).


253. Лещинский, с. 117, где опубликовано по черновому автографу из рукописной тетради Федотова (ГРМ), с искажениями в ст. 1, 3 и пропуском ст. 5–8. Печ. по автографу. К ст. 8 в автографе — приписка сбоку: «Да против репки — и сей и оный крепки». Датируется по месту в тетради. Сенковский О. И. (1800–1858) — писатель, журналист и востоковед, редактор журнала «Библиотека для чтения». Стреляет в сей и оный репой. Имеется в виду разгоревшаяся в середине 1830-х годов оживленная журнальная полемика между Сенковским и Н. И. Гречем об употреблении местоимений «сей» и «оный» («этот» и «тот»); Сенковский считал их устаревшими и требовал заменить, Греч же (на его стороне был и Н. А. Полевой) упорно отстаивал их, обвиняя Сенковского в порче русского языка. Отправило за Енисей — т. е. в сибирскую ссылку. Гусиное перо Крылова и т. д. Подразумевается басня И. А. Крылова (1768–1844) «Гуси» («Предлинной хворостиной…»).


254. П, 1854, № 1, с. 47 (см. примеч. 248) — отрывки (71 ст.), связанные пересказом неприемлемых для цензуры мест; «Поправка обстоятельств, или Женитьба майора», Лейпциг, 1857, без указания автора (см. примеч. 248); «Русское слово», 1862, № 4; PC, 1872, №№ 5 и 8 (дополнения и варианты по нескольким спискам); Лещинский. Печ. по кн. Ростковского, Приложение, с. 30, где опубликовано как самостоятельное произведение по списку П. И. Рейслера, с исправлением искажений в ст. 56, 120 и 188 (правильное чтение этих стихов в целом ряде списков и публикаций). По предположению А. И. Сомова, стихотворение было набросано вчерне еще в бытность Федотова в полку и только впоследствии было переработано (Сомов, с. 10). Датируется началом 1850 г. согласно следующему указанию В. В. Толбина: «Будучи в Москве, где стихи его читались с восторгом, он сам поспешил оградить себя от неуместных похвал, написав воззвание к своим почитателям…» (П, 1854, № 1, с. 47). Многочисленные списки с различными, порой значительными, разночтениями хранятся в архивах Москвы и Ленинграда; в некоторых списках стихотворение в качестве предисловия или первой главы входит в состав поэмы «Поправка обстоятельств». Стихотворение с поэмой органически не связано и было включено в нее, вероятно, уже после смерти автора; так, редакционное предисловие в PC указывает на самостоятельный характер произведения: «„Предисловие к читателям“ написано автором вообще по поводу его стихотворений, но оно всего более соответствует его поэме, а потому и предпослано нами „Рассуждениям майора“» (№ 5, с. 773). В одном из списков (ЦГАЛИ) — под загл. «Гарнизонная крыса» и с подзаг. «К читателям».


Еще от автора Евгений Павлович Гребёнка
Родственники

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Онагр

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Она будет счастлива

Иван Иванович Панаев (1812–1862) вписал яркую страницу в историю русской литературы прошлого века. Прозаик, поэт, очеркист, фельетонист, литературный и театральный критик, мемуарист, редактор, он неотделим от общественно-литературной борьбы, от бурной критической полемики 40 — 60-х годов.В настоящую книгу вошли произведения, дающие представление о различных периодах и гранях творчества талантливого нраво- и бытописателя и сатирика, произведения, вобравшие лучшие черты Панаева-писателя: демократизм, последовательную приверженность передовым идеям, меткую направленность сатиры, наблюдательность, легкость и увлекательность изложения и живость языка.


Именинный обед у доброго товарища

«Я был приглашен одним из моих университетских товарищей на обед, по случаю именин жены его.Товарищ мой имеет состояние, притом служит, помаленьку подвигается вперед и со временем, может быть, достигнет и до генеральского чина. Человек он мягкий, кроткий, довольный всем и добросердечный в высшей степени. Супруга его дама полная, очень приятной наружности и с постоянно заспанными глазами. Оба они очень радушны, любят угощать, невзыскательны в выборе своих знакомых и большие охотники до чиновных особ…».


Как добры люди!

Иван Иванович Панаев (1812 — 1862) вписал яркую страницу в историю русской литературы прошлого века. Прозаик, поэт, очеркист, фельетонист, литературный и театральный критик, мемуарист, редактор, он неотделим от общественно-литературной борьбы, от бурной критической полемики 40 — 60-х годов.В настоящую книгу вошли произведения, дающие представление о различных периодах и гранях творчества талантливого нраво- и бытописателя и сатирика, произведения, вобравшие лучшие черты Панаева-писателя: демократизм, последовательную приверженность передовым идеям, меткую направленность сатиры, наблюдательность, легкость и увлекательность изложения и живость языка.


Великосветский хлыщ

«Я знаю лет двадцать Грибановых. Отличнейшее семейство и притом с артистическими наклонностями. Музыка, скульптура, живопись, литература составляют жизнь этого семейства. Оно совсем погружено в изящное. Всякий артист, какой бы маленький талантик ни имел, в какой бы крошечной сфере ни действовал, хотя бы только искусно играл на балалайке, наверно будет принят в этом почтенном семействе с распростертыми объятиями…».


Рекомендуем почитать
Поэты пушкинской поры

В книгу включены программные произведения лучших поэтов XIX века. Издание подготовлено доктором филологических наук, профессором, заслуженным деятелем науки РФ В.И. Коровиным. Книга поможет читателю лучше узнать и полюбить произведения, которым посвящен подробный комментарий и о которых рассказано во вступительной статье.Издание предназначено для школьников, учителей, студентов и преподавателей педагогических вузов.


Лирика 30-х годов

Во второй том серии «Русская советская лирика» вошли стихи, написанные русскими поэтами в период 1930–1940 гг.Предлагаемая читателю антология — по сути первое издание лирики 30-х годов XX века — несомненно, поможет опровергнуть скептические мнения о поэзии того периода. Включенные в том стихи — лишь небольшая часть творческого наследия поэтов довоенных лет.


100 стихотворений о любви

Что такое любовь? Какая она бывает? Бывает ли? Этот сборник стихотворений о любви предлагает свои ответы! Сто самых трогательных произведений, сто жемчужин творчества от великих поэтов всех времен и народов.


Серебряный век русской поэзии

На рубеже XIX и XX веков русская поэзия пережила новый подъем, который впоследствии был назван ее Серебряным веком. За три десятилетия (а столько времени ему отпустила история) появилось так много новых имен, было создано столько значительных произведений, изобретено такое множество поэтических приемов, что их вполне хватило бы на столетие. Это была эпоха творческой свободы и гениальных открытий. Блок, Брюсов, Ахматова, Мандельштам, Хлебников, Волошин, Маяковский, Есенин, Цветаева… Эти и другие поэты Серебряного века стали гордостью русской литературы и в то же время ее болью, потому что судьба большинства из них была трагичной, а произведения долгие годы замалчивались на родине.