Поэты 1820–1830-х годов. Том 2 - [11]

Шрифт
Интервал

Или как то недоуменье,
В котором помнишь чудный сон!
Я мог привесть в успокоенье
И душу, бывшую в сомненье,
И сердце, полное тревог,
Но что узнал, забыть не мог!
1828

28. ТАЙНА ЭПИГРАММЫ

Вы, профаны, нам дивитесь,
Говорите: «Как остро!»
Но одумайтесь, всмотритесь,
Вы увидите: перо,
Не спросись совсем рассудка,
Разместило так слова,
Что вот этак — вышла шутка,
А вот так — и мысль едва!
Что подняло смех ваш шумный,
Ключ к тому искусством дан, —
Часто вместо мысли умной
Тут оптический обман!
<1832>

29. ЭПИТАФИЯ КОМУ УГОДНО

Из ничего кой-как пробился
И в жизни значил кое-что!
И, быв кой-чем, он возвратился
По смерти в прежнее ничто!
<1832>

30. ЛЕТО В СТОЛИЦЕ

Всё камни!.. камни стен и камни мостовых!
В домах защиты нет от духоты и жара!
                   Деревья чахлые бульвара
Стоят, как вечный фрунт! Под мертвой пылью их
Не видно зелени, нет свежести — и это,
Столица бедная, ты называешь лето!
                   О! сдвинул бы на миг один
Громады зданий сих, спирающие взоры,
                   И, мира вольный гражданин,
Открыл бы родины моей поля и горы.
Гремучие ключи, тенистые леса,
И ночь, столь свежую, как спустится роса
                   И напитает воздух чистый
Своею влагою живительной, душистой.
О лето! то ли ты, как в юности моей!
Грянь снова надо мной тогдашнею грозою,
        Прекрасною на воле, средь полей!
                   Пролей дождь шумный полосою
                   И яркой, полною дугою
Ты, радуга, склонись над радостным селом!
Пускай овраг гремит и катится ручьем,
                   А завтра, солнце лишь пригрело,
Всё снова ожило и всё зазеленело!
Здесь солнце — духота! Прольет ли дождь порой —
Он смоет с крышек пыль и мутными ручьями
                   Бежит в канавах мостовой;
                   Туман висит над головой,
                   И грязь, и слякоть под ногами.
Всё шумно и мертво! И самый божий гром
Неслышно прогремит, где всё гремит кругом,
Где всё сливается в бесперерывном шуме —
И экипажей стук, и продающих крик!..
Здесь людям некогда живой предаться думе,
И забываем здесь природы мы язык!
Так жалкий юноша, которого чужая,
Наемничья, хотя искусная рука
Под небом чуждого воспитывала края,
                   Не понимает, Русь святая,
Родной земли твоей родного языка!
22 апреля 1832 Москва

31. ЖАЛЬ МНЕ ВАС

О my brethern! I have told
Most bitter truth, but without bitterness.
Coleridge [23]
1
Жаль мне вас, младые девы,
Что родились вы в наш век,
Как молчат любви напевы
И туманен человек!
Ваши матери весною
Дней безоблачных своих
Для любви цвели красою
И для песен золотых!
Вы цветете — без привета:
Скука — пляски вашей след,
На любовь вам нет ответа,
На красу вам песен нет!
Как богиням, в ваши годы
Им курили фимиам;
Кто поэт, кто жрец природы
Вас введет с собою в храм?
Ваши прелести земные
Для земных блистают глаз —
Наши души ледяные
Не пылают уж для вас!
2
Жаль мне, юноши, что младость
Ваших дней не весела,
Что раздумье гонит радость
Рано с вашего чела!
Не слыхать нам песни вашей,
Смех не шумен, шутка спит,
И за дружескою чашей
Откровенность не сидит!
Горды вы своею скукой!..
Целя мудрыми прослыть,
Жизни заняты наукой,
Забываете вы жить!
Не касался с наслажденьем
Ваших уст еще порок,
А мутите уж сомненьем
Чистой жизни вы поток!
Жаль мне слышать ваши споры
О науке новых лет:
Где за истину раздоры —
Знак, что истины там нет!
3
Жаль мне, старцы, утружденных
Жизни тягостным путем
Видеть вас полузабвенных
В поколенье молодом!
Вы, как племени былого
Обелиск из дальных стран.
Для живых людей — без слова
Вещей мудрости орган!
Ваши подвиги забыты!
В укоризну нам они!
Новизной лишь знамениты
Ум с заслугой в наши дни!
Молча ваших дней преданья
Вам приходится беречь,
И, свалившись без вниманья,
Дать простор — и в землю лечь!
4
Грустно, дети, и печально
Видеть быстрый ваш расцвет!
Мир пустеет идеальный,
Тесен, темен жизни след!
Век быстрее прежних мчится!
Он хлопочет, он спешит,
Недосуг добру учиться:
Веры нет, а ум кичит!
Дни работы — и погашен
В храме сердца фимиам!
Добывая злата, брашен,
Человек не входит в храм!
То, земной поденщик нужды,
Движет тяжесть он громад
И, богатства духа чуждый,
Хочет чревом быть богат;
То, гордясь созданья силой,
Мнит творца усвоить честь.
С места сдвинул он, что было, —
Не на месте то, что есть!
Расшатались мудрых мненья!
Бог и польза — на весах.
Нет для духа убежденья
И неверен каждый шаг!
Человечество не здраво!
В ваши зрелые года
Как узнать, что будет право
И что истина тогда!
5
Жаль тебя мне, век усталый,
Ранний старец без седин,
Мыслью буйный, в чувствах вялый,
Об отцах забывший сын!
Ни восторга наслажденья,
Ни молитвенной слезы!
Только алчность насыщенья!
Только ропот в день грозы!
Что ж за дух тебя волнует?
Что за скорбь и теснота?
Что за ветр в умах бушует?
Что в душе за темнота?
Чем ты, гордый, недоволен,
О делах своих крича?..
Ты души недугом болен
И не ищешь душ врача!
Бог в творенья не прославлен,
Тварь сама себе закон,
Человек себе оставлен —
Оттого и смутен он!

6
Мысль одна меня тревожит!
От нее-то стынет кровь.
В беззакониях, быть может,
Не иссякла ль в нас любовь?
Нет любви — не веет радость
Освежающим крылом,
И тогда — уныла младость,
Старость — косна языком!
Нет любви — животворящий
Исчезает в людях дух,
И сомненья дух блудящий
Ходит в людях, нем и глух!

Еще от автора Михаил Александрович Дмитриев
Кощей бессмертный

В сборник популярного писателя пушкинской поры Александра Фомича Вельтмана (1800-1870) вошли его исторические произведения, не переиздававшиеся ни в XIX, ни в XX веке: "Кощей бессмертный", "Светославич, вражий питомец", "Райна, королевна Болгарская"."Талант Вельтмана, - писал В.Г.Белинский в 1836 году, - самобытен и оригинален в высочайшей степени, он никому не подражает, и ему никто не может подражать. Он создал какой-то особый, ни для кого не доступный мир, его взгляд и его слог тоже принадлежат одному ему".Былина старого времени.


Приключения, почерпнутые из моря житейского. Саломея

«Море житейское» — это в представлении художника окружающая его действительность, в которой собираются, как бесчисленные ручейки и потоки, берущие свое начало в разных социальных слоях общества, — человеческие судьбы.«Саломея» — знаменитый бестселлер, вершина творчества А. Ф. Вельтмана, талантливого и самобытного писателя, современника и друга А. С. Пушкина.В центре повествования судьба красавицы Саломеи, которая, узнав, что родители прочат ей в женихи богатого старика, решает сама найти себе мужа.Однако герой ее романа видит в ней лишь эгоистичную красавицу, разрушающую чужие судьбы ради своей прихоти.


Избранные стихотворения

Подборка из 14 стихотворений, в т. ч. посвящения А. С. Пушкину.


Странник

"Странник" – пестрая, многоплановая картина, объединяющая множество лиц: строевых офицеров и квартирмейстеров, солдат и крестьян, молдавских и валашских бояр и трактирщиков, бессарабских дам и слуг. Это в свою очередь вызывает языковую пестроту: на страницах романа звучит немецкая, греческая, молдавская, турецкая речь. Но в то же время это роман одного героя – Александра, Странника. Все остальные лица, появляющиеся эпизодически, создают фон, на котором развертывается рассказ о жизни и поисках молодого офицера, о становлении его личности.Тема "Странника" – история молодого человека – была подсказана временем. Большое влияние на замысел Вельтмана оказали те семь глав "Евгения Онегина", которые вышли к лету 1830 г.


Лагерь

В книгу вошел роман Александра Вельтмана `Странник` и другие произведения.Заключительная статья и примечания Юрия Акутина.


Повести и рассказы

Разносторонность интересов и дарований Александра Фомича Вельтмана, многогранность его деятельности поражала современников. Прозаик и поэт, историк и археолог, этнограф и языковед, директор Оружейной палаты, член-корреспондент Российской академии наук, он был добрым другом Пушкина, его произведения положительно оценивали Белинский и Чернышевский, о его творчестве с большой симпатией отзывались Достоевский и Толстой.В настоящем сборнике представлены повести и рассказы бытового плана («Аленушка», «Ольга»), романтического «бессарабского» цикла («Урсул», «Радой», «Костештские скалы»), исторические, а также произведения критико-сатирической направленности («Неистовый Роланд», «Приезжий из уезда»), перекликающиеся с произведениями Гоголя.К сожалению, в файле отсутствует несколько произведений.http://ruslit.traumlibrary.net.


Рекомендуем почитать
100 стихотворений о любви

Что такое любовь? Какая она бывает? Бывает ли? Этот сборник стихотворений о любви предлагает свои ответы! Сто самых трогательных произведений, сто жемчужин творчества от великих поэтов всех времен и народов.


Серебряный век русской поэзии

На рубеже XIX и XX веков русская поэзия пережила новый подъем, который впоследствии был назван ее Серебряным веком. За три десятилетия (а столько времени ему отпустила история) появилось так много новых имен, было создано столько значительных произведений, изобретено такое множество поэтических приемов, что их вполне хватило бы на столетие. Это была эпоха творческой свободы и гениальных открытий. Блок, Брюсов, Ахматова, Мандельштам, Хлебников, Волошин, Маяковский, Есенин, Цветаева… Эти и другие поэты Серебряного века стали гордостью русской литературы и в то же время ее болью, потому что судьба большинства из них была трагичной, а произведения долгие годы замалчивались на родине.


Стихи поэтов Республики Корея

В предлагаемой подборке стихов современных поэтов Кореи в переводе Станислава Ли вы насладитесь удивительным феноменом вселенной, когда внутренний космос человека сливается с космосом внешним в пределах короткого стихотворения.


Орден куртуазных маньеристов

Орден куртуазных маньеристов создан в конце 1988 года Великим Магистром Вадимом Степанцевым, Великим Приором Андреем Добрыниным, Командором Дмитрием Быковым (вышел из Ордена в 1992 году), Архикардиналом Виктором Пеленягрэ (исключён в 2001 году по обвинению в плагиате), Великим Канцлером Александром Севастьяновым. Позднее в состав Ордена вошли Александр Скиба, Александр Тенишев, Александр Вулых. Согласно манифесту Ордена, «куртуазный маньеризм ставит своей целью выразить торжествующий гедонизм в изощрённейших образцах словесности» с тем, чтобы искусство поэзии было «возведено до высот восхитительной светской болтовни, каковой она была в салонах времён царствования Людовика-Солнце и позже, вплоть до печально знаменитой эпохи «вдовы» Робеспьера».