Поэт, или Охота на призрака - [128]

– Мы с вами заключили сделку, – сказал я, отрываясь от компьютера. – Историю этому парню продал кто-то другой. Когда я обратился к Майклу в четверг, он знал то же, что и я; все остальное он раздобыл через кого-то самостоятельно.

– Может, это и так, но…

– Если бы не ты, – влез Томпсон, – Уоррен вообще не ввязался бы в это дело. Так что, Джек, кроме самого себя, тебе винить некого.

– Ошибаешься, – возразил я, с угрозой посмотрев на него. – Согласен, я дал ему наводку, но вот об «Операции „Ворон“» Уоррену рассказал кто-то другой. Когда я общался с Майклом, преступника еще так не окрестили; значит, информация уходит прямо из следственной группы. Проболтался кто-то из тех, кто обязан молчать. Короче говоря, история выплыла наружу, и нашей договоренности теперь конец. Я должен сегодня же написать все, что мне известно, а завтра это будет в газетах.

В конференц-зале ненадолго установилась тишина.

– Джек, – сказал наконец Бэкус. – Я понимаю, что вряд ли сумею тебя утешить, но обещаю, что, когда у меня будет побольше времени, я непременно займусь этим вопросом и узнаю, у кого из наших оказался чересчур длинный язык. И поверь мне, этот человек больше не будет работать у меня, а может быть, и в ФБР тоже.

– Ты прав, Боб, мне от этого не легче.

– Тем не менее я хочу попросить тебя об одолжении.

Я бросил на Бэкуса любопытный взгляд, прикидывая, неужели он настолько глуп, чтобы пытаться уговорить меня не писать о событии, о котором сегодня и завтра будут трубить все газеты и телевизионные каналы.

– Ну попробуй.

– Когда будешь писать свою статью… не забывай, что нам все-таки нужно поймать эту черную птицу. Ты обладаешь информацией, которая способна нанести расследованию непоправимый вред. Я имею в виду специфические детали – такие, как подробности психологического портрета Ворона, наше предположение об использовании им гипноза, обнаруженную смазку от презервативов. Стоит тебе только намекнуть на эти подробности, и твой материал мигом растиражируют во всех газетах и выпусках новостей, и преступник сразу изменит свой почерк. Ты понимаешь, что я имею в виду? Нам будет намного труднее работать.

Я было кивнул, но тут же спохватился и ответил Бэкусу самым суровым взглядом, на какой только был способен, с достоинством заявив:

– И все же не вам указывать, что мне писать.

– Я знаю. – Бэкус досадливо сморщился. – Просто прошу тебя подумать о своем брате, подумать о нас и быть предельно осторожным в том, что писать и как писать. Я уверен в тебе, Джек. На все сто процентов.

Некоторое время я обдумывал его слова, а затем еще раз кивнул.

– Послушай, Боб, я заключил с тобой сделку, но остался практически ни с чем. Если ты хочешь, чтобы я продолжал блюсти ваши интересы, мы должны подписать новый договор. Давай сделаем так: сегодня тебя будут осаждать репортеры: как говорится, ты их в дверь – они в окно, только успевай отмахиваться. Я хочу, чтобы ты отправил их всех за разъяснениями в Куантико, в пресс-службу ФБР. Далее, мое эксклюзивное право на интервью с тобой сохраняется. Кроме того, я получаю исключительное право на публикацию и комментарии по поводу присланного Вороном факса. Если ты согласен на все эти условия, то обещаю: я в своей статье ни словечком не обмолвлюсь ни о деталях психологического портрета, ни о гипнозе.

– Идет, – быстро сказал Бэкус, и я растерянно заморгал. Столь легкая победа явилась для меня неожиданностью. Вот хитрюга: небось заранее знал, что я захочу заключить с ним новую сделку, и предвидел мои условия.

– Теперь относительно факса, Джек, – продолжил Бэкус серьезно, – давай договоримся вот о чем. Одну строчку из него ты будешь продолжать держать в секрете, дабы, когда на нас посыплются добровольные признания, мы могли сразу отсеивать всяких придурков и психов.

– Нет проблем, – пожал я плечами.

– Что касается меня, то я пока остаюсь здесь. Я предупрежу в Куантико, чтобы они пропускали ко мне только твои звонки. Ни с какими другими представителями СМИ разговаривать не буду.

– Думаешь, они так просто отстанут?

Теперь уже Бэкус дернул плечом.

– В конце концов для этого есть пресс-служба ФБР, вот пускай эти ребята и разбираются с журналистами.

– Если ваша пресс-служба решится предать огласке факты, с которых началось расследование, – добавил я, – пусть не упоминают моего имени. Просто сошлитесь на информацию, которую вы получили из «Роки-Маунтин ньюс».

Бэкус кивнул.

– И последнее, – сказал я и немного помолчал. – Утечка информации продолжает серьезно меня беспокоить. Если мне станет известно, что «Лос-Анджелес таймс» или любая другая газета или телеканал получили сведения о факсе Ворона сегодня, то в следующей своей статье я вывалю все, что знаю: психологический профиль и прочие подробности. Договорились?

– Я тебя понимаю. – Бэкус покачал головой.

Он хотел добавить что-то еще, но Торсон ему не дал.

– Слушай, ты, дешевка! – зарычал он. – Что ты себе позволяешь? Кто тебе дал право диктовать нам свои условия?

– Да пошел ты, Торсон, – не остался я в долгу. – У меня давно язык чешется послать тебя куда подальше. Пошел в задницу, понял?! Готов поспорить, что это ты все выболтал Майклу, так что еще неизвестно, кто из нас дешевка.