Поэмы - [30]

Шрифт
Интервал

Узнал меня муж и сказал
А голос так тих был и нежен:
"Прости меня, Мзия. Со мной
Жила ты, попреками мучась.
Ты видишь, в беде я какой.
Знай, я заслужил эту участь.
Смотри за детьми, чтоб недуг
Иль горе их как не коснулось".
Каких натерпелась я мук,
Покамест в слезах не проснулась!

Сандуа

Тебя унесло? Не спаслась?

Мзия

Нет. Всех унесло. С малышами.

Сандуа

Минуй нас несчастье и сглаз,
И смилуйся, небо, над нами.

Общий голос женщин

Идут наши богатыри.
Будь крестною сенью им, боже!
Стань, Мзия, к стене, посмотри,
Меж ними и Миндия тоже.
Где знамени ходят края,
Он месяцем всплыл светлооким.

Первая женщина

А вон и мои сыновья,
Да будет любовь моя впрок им.
Смотрите, краса на подбор.
Ужель она не защитит их?
Господь да избавит мой взор
От поисков их средь убитых!

Другая женщина

За ними и Ундруа мой,
Будь матери сердце с ним рядом.
Смотрите, каков у них строй,
Как дышит порядком и ладом!

Девушка

Будь с Тотией сердце сестры,
Не вижу в толпе его, странно…
Да вот он, съезжает с горы,
Узнала по выгибу стана.

Первая женщина

Дышать бы мне было невмочь
При взгляде на брата родного.
Я взор отвернула бы прочь
Иль стала б глядеть на другого.

Девушка

А я-то уж, Зекуа, нет.
Я брату бы славы желала
И жизни такой, что как свет
Средь темного мрака сверкала.

Первая женщина

Кому эта честь не мила?
Да речь-то ведь не о признанье.
А только, что я б не могла
На брата глядеть в испытанье.

Вторая женщина

Вот новость! А видано ль где,
Чтоб слава была без заслуги?

Общий голос

О боже, блюди их в беде!
Храни от мечей их кольчуги.
Такими назад их верни,
Какими ведешь по дороге.
И долго молились они
В тоске и сердечной тревоге.
XI
Все выстроились на горе,
Местечко избрав поровнее.
Оружие с солнцем в игре
Соперничает, пламенея.
Вниз, под гору из-под копыт
Откатываются каменья.
Сейчас тут совет закипит,
Где дать иль принять им сраженье.
Внизу ли, в долине, иль здесь,
На горных родимых отвесах.
Отряд уже спешился весь,
И руки у всех на эфесах.
На Миндию обращены
Допрашивающие взоры,
Ему ж что горох от стены,
И все тут, как по уговору.

Воины

Мы чтим всегда твой совет
И не пожалели ни разу.
Навел бы и ныне на след,
И мы подчинимся приказу.

Миндия

Что ждать от меня вам добра?
Какой я советник, вояки?
Иная была то пора,
Когда я водил вас в атаки.
Теперь мне уж не по плечу
Подумать о нашей защите.
Как вражью прогнать саранчу,
Уж лучше вы сами решите.
Я вышел принять ваш совет
И с общим противником биться.
Ведь не до скончания лет
В начальниках мне находиться.

Воины

Пусть проклят останется всяк,
Кто без твоего приказанья
Осмелится сделать хоть шаг,
Пускай и ценой испытаний.
Пусть сдохнет и пусть наперед
Подавится глиной могилы.

Миндия

Пусть не забывает и сход,
Что я соглашаюсь чрез силу.
Скажу, ибо целую сеть
Проклятий сплести вы сумели.
Так вот мой совет: запереть
Кистин в Ядовитом ущелье.
Все стали в тупик, как один.
Мелькнули смущенные лица.
Как выбором этих теснин
Мог Миндия так ошибиться?
Однако что делать? Отряд
Поклялся в слепом подчиненье
И должен теперь, рад не рад,
Последовать без рассужденья.
XII
Два дня уж как гул за горой.
Земля содрогается в гаме.
Жесток и безжалостен бой.
Сцепилися тигры со львами.
Кровавая струйка, как нить,
Спустившись до рощи, сочится.
Двоим в равновесье не быть,
Кому-нибудь да оступиться.
Кого-то несут, башлыком
Скрутив ему руки, хевсуры.
Закопчены все вшестером
От порохового окура.
Вот за гору перенесли
И наземь его опускают,
И, став от него не в дали,
Упреками вслух осыпают.

Хевсуры

Ты что ж это прешь на копыл?
Иль жить уж тебе неохота?
Врезаешься в самый их пыл,
Где войску ни меры, ни счета.
Покудова верх брали мы,
Теперь они сами нас давят.
Но ты успокойся, средь тьмы
Попробуем дело поправить.
Прощай. Еще можно напрячь
Остаток последних усилий…
И прежде чем кончили речь,
В сраженье стопы обратили.
Их копья в наклоне, мечи
Грозят в обнаженье кому-то…
Как тягостны и горячи
Меж жизнью и смертью минуты,
Нельзя осрамиться; жесток
Разбор не мужского поступка:
Дадут вместо шапки платок
И вырядят в женскую юбку.
Позор повернувшему вспять,
Кто смелостью дел не проблещет.
Пытаясь башлык развязать,
Лежащий зубами скрежещет.
Он множит попытку раз сто.
Он не о свободе жалеет,
О смерти средь всех, где никто
Он ведает не уцелеет.
Их мало, исчерпан запас,
И ночь наступает. И тут-то,
В последний напрягшися раз,
Он сбрасывает свои путы.
Что ж видит он, впившись во мрак?!
С какого ни глянь поворота,
В селеньях пожары. Их знак
Он понял и без звездочета.
Стал бледен он, как полотно.
Слез нет для такого несчастья,
Страдание утаено,
Лишь хрустнули руки в запястье.
Нет слов, челюстей не разжать.
Меч сам запросился из ножен,
Лишь тронули за рукоять.
И кончиком к сердцу приложен.
Мгновенье и крови волна.
И с гор, из обители турьей
Пришедшая плакать луна
По самоубийце хевсуре.
Крылатый летел ветерок,
Летел беззаботный и сладкий,
Задел за клинка язычок,
Торчавший из левой лопатки.
Язык был весь выкрашен в сок
Пурпурного сердца мужского.
И в лес упорхнул ветерок,
Беспечный, живой и бедовый.

1901 Перевод Б. Пастернака

Гила и Квириса

(Рассказ пастуха)

"Молодой бык со старым волом не уживается".

Народная примета

I
Мой Гила, немощный и лысый,
На торном пастбище глухом
Столкнулся с бешеным Квирисой
Могучим Гивиным быком.
На горном пастбище высоком,