Поэмы - [19]

Размахнувшись движеньем знакомым

(Или все еще это во сне?),

Я ударил заржавленным ломом

По слоистому камню на дне…

И оттуда, где серые спруты

Покачнулись в лазурной щели,

Закарабкался краб всполохнутый

И присел на песчаной мели.

Я подвинулся, – он приподнялся,

Широко разевая клешни,

Но сейчас же с другим повстречался,

Подрались и пропали они…

А с тропинки, протоптанной мною,

Там, где хижина прежде была,

Стал спускаться рабочий с киркою,

Погоняя чужого осла.

6 января 1914 – 14 октября 1915

Двенадцать [46]

1

Черный вечер.

Белый снег.

Ветер, ветер!

На ногах не стоит человек.

Ветер, ветер —

На всем Божьем свете!

Завивает ветер

Белый снежок.

Под снежком – ледок.

Скользко, тяжко,

Всякий ходок

Скользит – ах, бедняжка!

От здания к зданию

Протянут канат.

На канате – плакат:

«Вся власть Учредительному Собранию!»

Старушка убивается – плачет,

Никак не поймет, что значит,

На что такой плакат,

Такой огромный лоскут?

Сколько бы вышло портянок для ребят,

А всякий – раздет, разут…

Старушка, как курица,

Кой-как перемотнулась через сугроб.

– Ох, Матушка-Заступница!

– Ох, большевики загонят в гроб!

Ветер хлесткий!

Не отстает и мороз!

И буржуй на перекрестке

В воротник упрятал нос.

А это кто? – Длинные волосы

И говорит вполголоса:

– Предатели!

– Погибла Россия!

Должно быть, писатель —

Вития…

А вон и долгополый —

Сторонкой – за сугроб…

Чтó нынче невеселый,

Товарищ поп?

Помнишь, как бывало

Брюхом шел вперед,

И крестом сияло

Брюхо на народ?…

Вон барыня в каракуле

К другой подвернулась:

– Ужь мы плакали, плакали…

Поскользнулась

И – бац – растянулась!

Ай, ай!

Тяни, подымай!

Ветер веселый

И зол, и рад.

Крутит подолы,

Прохожих кóсит,

Рвет, мнет и носит

Большой плакат:

«Вся власть Учредительному Собранию»…

И слова доносит:

… И у нас было собрание…

… Вот в этом здании…

… Обсудили —

Постановили:

На время – десять, нá ночь – двадцать пять…

… И меньше – ни с кого не брать…

… Пойдем спать…

Поздний вечер.

Пустеет улица.

Один бродяга

Сутулится,

Да свищет ветер…

Эй, бедняга!

Подходи —

Поцелуемся…

Хлеба!

Чтó впереди?

Проходи!

Черное, черное небо.

Злоба, грустная злоба

Кипит в груди…

Черная злоба, святая злоба…

Товарищ! Гляди

В оба!

2

Гуляет ветер, порхает снег.

Идут двенадцать человек.

Винтовок черные ремни,

Кругом – огни, огни, огни…

В зубах – цыгарка, примят картуз.

На спину б надо бубновый туз[47]!

Свобода, свобода,

Эх, эх, без креста!

Тра-та-та!

Холодно, товарищи, холодно!

– А Ванька с Катькой – в кабаке…

– У ей керенки есть в чулке!

– Ванюшка сам теперь богат…

– Был Ванька наш, а стал солдат!

– Ну, Ванька, сукин сын, буржуй,

Мою, попробуй, поцелуй!

Свобода, свобода,

Эх, эх, без креста!

Катька с Ванькой занята —

Чем, чем занята?…

Тра-та-та!

Кругом – огни, огни, огни…

Оплечь – ружейные ремни…

Революцьонный держите шаг!

Неугомонный не дремлет враг!

Товарищ, винтовку держи, не трусь!

Пальнем-ка пулей в Святую Русь —

В кондовýю,

В избянýю,

В толстозадую!

Эх, эх, без креста!

3

Как пошли наши ребята

В красной гвардии служить —

В красной гвардии служить —

Буйну голову сложить!

Эх ты, горе-горькое,

Сладкое житье!

Рваное пальтишко,

Австрийское ружье!

Мы на горе всем буржуям

Мировой пожар раздуем,

Мировой пожар в крови —

Господи, благослови!

4

Снег крутит, лихач кричит,

Ванька с Катькою летит —

Елекстрический фонарик

На оглобельках…

Ах, ах, пади!..

Он в шинелишке солдатской

С физиономией дурацкой

Крутит, крутит черный ус,

Да покручивает,

Да пошучивает…

Вот так Ванька – он плечист!

Вот так Ванька – он речист!

     Катьку-дуру обнимает,

             Заговаривает…

Запрокинулась лицом,

Зубки блещут жемчугóм…

Ах ты, Катя, моя Катя,

Толстоморденькая…

5

У тебя на шее, Катя,

Шрам не зажил от ножа.

У тебя под грудью, Катя,

Та царапина свежа!

Эх, эх, попляши!

Больно ножки хороши!

В кружевном белье ходила —

Походи-ка, походи!

С офицерами блудила —

Поблуди-ка, поблуди!

Эх, эх, поблуди!

Сердце ёкнуло в груди!

Помнишь, Катя, офицера —

Не ушел он от ножа…

Аль не вспомнила, холера?

Али память не свежа?

Эх, эх, освежи,

Спать с собою положи!

Гетры серые носила,

Шоколад Миньон жрала,

С юнкерьем гулять ходила —

С солдатьем теперь пошла?

Эх, эх, согреши!

Будет легче для души!

6

…Опять навстречу несется вскачь,

Летит, вопит, орет лихач…

Стой, стой! Андрюха, помогай!

Петруха, сзаду забегай!..

Трах-тарарах-тах-тах-тах-тах!

Вскрутился к небу снежный прах!..

Лихач – и с Ванькой – наутек…

Еще разок! Взводи курок!..

Трах-тарарах! Ты будешь знать,

Как с девочкой чужой гулять!..

Утек, подлец! Ужо, постой,

Расправлюсь завтра я с тобой!

А Катька где? – Мертва, мертва!

Простреленная голова!

Чтó, Катька, рада? – Ни гу-гу…

Лежи ты, падаль, на снегу!

Революцьонный держите шаг!

Неугомонный не дремлет враг!

7

И опять идут двенадцать,

За плечами – ружьеца.

Лишь у бедного убийцы

Не видать совсем лица…

Все быстрее и быстрее

Уторапливает шаг.

Замотал платок на шее —

Не оправиться никак…

– Что, товарищ, ты не весел?

– Что, дружок, оторопел?

– Что, Петруха, нос повесил,

Или Катьку пожалел?

– Ох, товарищи, родные,

Эту девку я любил…

Ночки черные, хмельные

С этой девкой проводил…

– Из-за удали бедовой

В огневых ее очах,

Из-за родинки пунцовой

Возле правого плеча,

Загубил я, бестолковый,

Загубил я сгоряча… ах!

– Ишь, стервец, завел шарманку,

Что ты, Петька, баба, что ль?

– Верно, душу наизнанку

Вздумал вывернуть? Изволь!

– Поддержи свою осанку!