Поединок. Выпуск 14 - [4]

Генерал Крейги взял трубку телефона.

— Я только что разговаривал с адмиралом Симомура, — сказал командующий флотом. — Он не предвидит скандала. Его сотрудники сделали все, что в их силах.

Полиартрит грозил совсем замучить адмирала в отставке Уильяма Лонга. После каждой бессонной ночи — а их становилось все больше и больше — Лонг как о сказочных временах вспоминал годы, когда подолгу не покидал мостик, заливаемый ледяными волнами.

Заболев, Уильям Лонг чуть было не стал жертвой и другой, самой распространенной болезни — фармакомании. Чрезмерное употребление лекарств превратилось в Штатах в стихийное бедствие. Каждый десятый случай госпитализации вызван злоупотреблением лекарствами. Когда тумбочка у кровати была целиком заполнена тюбиками, пузырьками и коробочками, а боли нисколько не уменьшились, Лонг обратился к альтернативной медицине.

В свое время Лонг вместе со многими другими американцами посмеивался над рассказами о возрождении акупунктуры. Потом он прочитал в газетах о болеутоляющих пилюлях, которые продавались в чайна-таунах и рекомендовались при полиартрите. Было несколько смертельных случаев — из-за содержавшегося в них фенилбутазона. Предостерегали и против акупунктуры.

И все же одному из старых знакомых удалось уговорить Уильяма Лонга прибегнуть к помощи акупунктуры. Лонга соблазнили, во-первых, безболезненность процедуры, во-вторых, ее быстрота — всего двадцать минут.

Уильям Лонг отправился в Вашингтонский акупунктурный центр, который находился на седьмом этаже нового административного здания на Массачусетс-авеню, в престижном северо-западном районе столицы.

Выйдя из лифта, Лонг попал в просторный зал ожидания, где сидело три десятка пациентов всех возрастов — от пяти до семидесяти лет. После оформления карточки, к которой прикололи выданное лечащим врачом Лонга направление, его принял один из семи врачей центра, получивших образование в США. Эти врачи решают, будет ли пациент принят или ему откажут в акупунктурном лечении. Врач-американец осмотрел Лонга. Потом в кабинет пригласили врача-азиата, которого сопровождал переводчик. Все трое некоторое время совещались, Уильям Лонг с возрастающим недоверием смотрел на желтолицых иностранцев. Его повели в другую комнату, где он разделся и лег на большой стол — единственную мебель в этом помещении. Появился акупунктурист с подносом, на котором лежали иголки из нержавеющей стали. Их длина — примерно семь с половиной сантиметров, диаметр равен диаметру иголок, которые обнаруживают, распаковывая новую рубашку. Один конец иголки заострен, на другом — шляпка в виде небольшого зазубренного цилиндра.

Лонг нервничал. Скрипучим голосом со смешным акцентом врач предупредил его, что акупунктура не всегда мгновенно устраняет боль и вообще может не избавить от нее. Лонг, услышав это, мысленно проклинал и своего знакомого, который убедил его сходить сюда, и самого себя — за легковерность. Врач продолжал говорить, что пациенту не следует удивляться, если иглы будут втыкать в участки тела, весьма удаленные от больного места. Лонг, однако, с сомнением наблюдал за тем, как ему втыкали иголки в грудь и плечи.

Он с отвращением посмотрел на свои тощие ноги. Он как-то усох за последние месяцы, когда полиартрит обострился. По утрам ощущал предательскую слабость, но боль в коленях лишила его возможности заниматься спортом. «Двигаться как можно меньше», — предупреждали его врачи.

Введение самих игл было совсем безболезненно. Лонг почувствовал легкое головокружение, тело его стало терять чувствительность. Но он был в полном сознании, и боль в суставах не уменьшалась. Несколько раз врач подходил, чтобы покрутить иглы. | Через двадцать минут иглы вытащили. Лонгу позволили одеться. Он уплатил пятьдесят долларов. Его назначили на повторные сеансы, предупредив, что каждый из них будет стоить двадцать пять долларов.

На первом этаже Лонг купил свежий выпуск «Вашингтон пост». На первой полосе были фотография спасенных рыбаков с «Никко-мару» и снимок атомной подводной лодки «Эндрю Макферсон», потопившей японское рыболовное судно.

— Когда подводная лодка ударила наше судно, твой отец стоял у самого борта... Я не удержался на ногах, упал на палубу, сильно ударился головой и потерял сознание. Что происходило потом, где были все наши, не знаю, — рассказывал Фуруя, многолетний помощник капитана «Никко-мару».

Оба сына Акира Яманэ росли у него на глазах, и, хотя Кадзуо стал большим человеком в управлении безопасности на море, а старший — Сэйсаку — инженером в крупнейшей судостроительной компании «Исикавадзима-Харима», Фуруя говорил им «ты».

Став капитаном «Никко-мару», Акира Яманэ охотно взял Фуруя на свое судно. Старший Яманэ последние годы жаловался, что рыбаков — не только у них дома, но и в соседнем городе Уодзу — все меньше и меньше, старики умирают, а молодежь предпочитает этому тяжкому и ненадежному делу работу полегче. Ловить рыбу у берегов Японии стало куда труднее, чем в те времена, когда Кадзуо был мальчишкой и вместе с отцом выходил в море. Они с братом по ночам размахивали длинными шестами, к которым прикреплялись мощные фонари, чтобы заманить рыбу в заброшенные сети.