Поединок. Выпуск 10 - [76]

Ничего не говоря, Алик ухватился за нижние углы мешка. Держась правой рукой за горловину, Саша подсел, и они вдвоем ловко вскинули увесистый мешок на Сашино плечо.

— Порядок! — одобрил Саша.

— Я тебе больше не нужен? — холодно осведомился Алик.

Саша через левое плечо серьезно посмотрел на него, ответил:

— Нужен. Пока до рынка дойду, раза три плечо менять придется.

А у рынка вовсю шуровал народ: воскресенье, базарный день, барахолка. Раздвигая мешком плотные ряды, порядком взмокший, Саша и идущий следом Алик прорвались, наконец, к ряду, где царствовал Петро. Саша скинул мешок, достал носовой платок, вытер лицо, высморкался.

— Я тебе больше не нужен? — опять спросил Алик.

— В баню пойдем.

— У меня тренировка, — сказал Алик, повернулся и пошел.

Саша рассматривал его осуждающую спину, когда подковылял Петро.

— Привет, Сашок, что это у тебя?

Саша лихо хлопнул по упитанному мешочному торсу:

— Почем сегодня рис?

— Красненькая стакан…

— Весь мешок оптом за сколько возьмут?

— Любая половина.

— Зови перекупщика, Петро!

Вас не забыть, московские бани военных лет. Гостеприимно принимая в свои жаркие чертоги вечно мерзнувших от постоянной голодухи москвичей, вы вместе с городской пылью и заводской копотью смывали с них усталость и тоску, равнодушие и тревогу.

И вас не забыть, коричнево-зеленые, размером меньше спичечного коробка, кубики мыла, от которых волосы становились легкими, а отмытая кожа чисто поскрипывала под растирающей ее ладонью.

Саша отстоял длинные очереди в Песчаные бани. Очередь за билетами. Очередь за кубиками мыла. Очередь в раздевалку. Он разделся, обнажил молодое, сильное, в многих местах изуродованное железом тело и вошел в мыльную.

Он тщательно мылился большой мочалкой…

Он темпераментно хлестал себя веником…

И опять неистово тер себя грубым лыком…

Он отмывался.

Саша брился, когда отражением в зеркале мелькнуло за серым вечерним окном чье-то лицо. Саша стремительно развернулся. На него грустно и внимательно смотрел Сергей.

— В дверь заходи! — недовольно посоветовал Саша.

Сергей стоял в дверях.

— Зачем ты это делаешь, Сашок?

— Что я делаю? — поинтересовался Саша, озабоченно оценивая в зеркале качество своей парикмахерской работы и выражение Серегиного лица. С грустным всепониманием старшего Сергей неохотно усмехнулся и прямо спросил:

— Где ты взял этот рис?

— Какой рис? — Саша решительно захлопнул походное свое зеркало и мокрым полотенцем вытер лицо.

— Хватит придуриваться. Откуда у тебя рис?

Саша налил в ладонь одеколона, зажмурившись, умылся из горсти, охнул, открыл глаза и весело встал:

— Нашел.

— Где?

— Ну ладно, Серега! Был рис и нет риса!

— Ты украл его. — Сергей сел за стол и стал рассматривать свои руки.

— Я нашел этот рис, — раздраженно повторил Саша. — Еще чего?

— Больше ничего.

Накатывала волна командирского гнева, и Саша, не сдерживаясь, жестко и повелительно предложил младшему по званию:

— Тогда вы свободны, сержант, можете идти.

— Я не сержант. Я — инвалид, — тихо напомнил Сергей. От этого напоминания нехорошо стало Саше. И он уже попросил, скрывая, что просит:

— Не лезь в мои дела, Серега. Договорились?

— Не договорились. — Сергей поднялся. — Но, в общем, твои дела — это твои дела. Самому делать, самому и отвечать…

— Извини. Я спешу. Меня девушка ждет, — прервал его Саша.

Сергей подошел к нему, взял за плечи:

— Не делай этого, Сашок.

— Что не делать-то? С девушкой в ресторан не идти, что ли?

Рассмотрев сердитые Сашины глаза, Сергей засмеялся, ласково толкнул в грудь и решил:

— Ох, и дурачок же ты! Мальчишка! Ну, иди в ресторан. Девушка ждет.

Но сначала он ждал девушку, отутюженный, начищенный, надраенный, при всех регалиях лихой капитан. Он стоял посреди двора и, ожидая Ларису, беспрерывно здоровался со знакомыми. Лариса изредка поглядывала в окно на эту прелестную картину, одевалась и причесывалась не торопясь. Последний раз рассмотрев в зеркале и платье с плечами, и прическу валиком, и себя — хорошенькую, яркую, озорную, — она королевой явила себя двору. И фронтовой принц по достоинству оценил стать и наряд своей королевы.

— Нет слов, — потрясенно произнес он и от избытка чувств ударил себя кулаком в грудь. Ордена и медали зазвенели.

Музыканты истово играли довоенное танго, и однорукий певец вместе с оркестром душевно рассказывал:

Утомленное солнце нежно с морем прощалось,

В этот час ты призналась,

Что нет любви…

Лариса и Саша устроились за отдельным столиком у стены в ресторане «Астория» и в ожидании заказа глядели на жующих и танцующих. Были здесь всякие. Свой брат фронтовой офицер догуливал отпускные, усталые спокойные люди молча отдыхали, молодые компании озабоченно и, как им казалось, незаметно подсчитывали деньги для оплаты неминуемого и астрономического счета. А плотные коротенькие людишки без возраста гусарски прожигали жизнь: демонстративно разговаривали на весь зал, громко чокались, залихватски взвизгивали в танце. И дамы при них были плотные, небольшие, чрезвычайно энергичные — все, как одна, блондинки.

— Откуда у этой сволочи деньги? — вяло спросил Саша.

— Откуда деньги у сволочи, ясно. Вот у тебя откуда?

— У меня по случаю.

— Это по какому еще случаю?