Поединок соперниц - [214]

Отъезд моего недруга настораживал. Но мне и самому следовало поспешить к Стефану и заручиться его покровительством. Для меня это было куда важнее, чем избрание нового короля. И хотя сторонники Теобальда настойчиво звали меня с собой, я ускакал, едва представилась такая возможность.

В Булонь я прибыл уже на закате. После многочасовой скачки мой конь пал на подступах к городу, и последнюю милю я проделал пешком. Я был утомлен, небрит и грязен, полы моего плаща и обувь отяжелели от налипшей глины. Неудивительно, что стражники долго продержали меня в дверях, не желая сообщать о моем прибытии Стефану и Мод.

Булонь — центральный город графства — входил в приданое Мод. Он стоял у самого моря, а над его неказистыми домишками высились серые стены крепости. Отсюда через пролив было ближе всего до Англии. Но в ту пору я еще не понимал, отчего Стефан предпочел отсиживаться здесь, а не бросился в Лонгвиль поддерживать партию брата.

Я уже битый час препирался со стражниками, когда заметил направляющуюся к часовне Мод. Она была на девятом месяце, двигалась замедленно и осторожно, и казалась настолько погруженной в свои думы, что не сразу услышала мои призывы.

Узнав меня, Мод удивленно застыла.

— Эдгар?

Она сделала знак приблизиться и ждала, нервно теребя застежки просторного капюшона.

— Мне необходимо видеть Стефана, миледи.

Она словно и не слышала меня, погруженная в свои мысли.

— Стефана? Зачем? Впрочем… Вы всегда оставались нашим другом, несмотря на то, что мы редко виделись в последнее время. Но люди говорят, что вы всегда были благородным человеком, а моему мужу сейчас как никогда нужны такие, как вы, — верные и благородные.

— Ради всего святого, Мод! Велите проводить меня к графу.

— Его здесь нет. Лучше поспешите в порт, если его корабль еще не отчалил.

В порту кричали чайки, пахло гниющими водорослями и отбросами, которые сваливали в воду прямо с причалов. Над морем день всегда кажется дольше, и поздний закат все еще окрашивал пурпуром гладкую, как зеркало, воду. Самая благоприятная погода для переправы — не то что в тот день, когда я умчался из Англии. Но куда же собрался в такой спешке и тайне Стефан?

У причала стоял большой корабль, на который по трапу всходили вооруженные лучники и копейщики. Стефан стоял в стороне, и я не сразу разглядел графа среди окруживших его воинов. И тут же рядом с ним возникла фигура Гуго Бигода — все в той же котте стюарда с гербами Нормандии. Он первым заметил меня. Склонился к Стефану, взял его за локоть и что-то проговорил. Меня удивила подобная фамильярность, но тут Стефан повернулся ко мне, окинув подозрительным взглядом. Бигод же явно торжествовал — и я понял, что он все сообщил графу Мортэну.

— Слава Иисусу Христу, — приветствовал я графа, приближаясь и замедляя шаг. Пусть Стефан и не терпел Бэртраду при жизни, как-никак они были родней. — Милорд, я вижу, вы спешите, но благоволите уделить мне совсем немного времени.

Взгляд Стефана остался хмурым и подозрительным. Однако он дал знак своему окружению удалиться, а мне кивком приказал следовать за собой.

— Верно, у нас есть о чем поговорить, Эдгар.

Бигод остался у трапа, раздавая приказания. Граф увлек меня за штабеля бочек и велел одному из своих людей стоять неподалеку и следить, чтобы нам не помешали.

— Гуго поведал мне обо всем.

Итак, Гуго нашел кому все выложить. Но почему он выбрал для этого Стефана?

Я спросил — что именно сообщил Бигод.

— Все, что мне следовало знать о смерти короля и гибели графини Норфолкской. А также и то, какую роль в гибели Бэрт сыграла твоя Гита.

Я судорожно глотнул. Когда заговорил, голос звучал надломленно.

— Я пришел просить о милости, милорд. О милости и справедливости для женщины, которая, будучи беременной, защищала свою жизнь и жизнь своего ребенка. Сейчас я все объясню.

— Что бы ты ни сказал, ты должен помнить о том, что Бэртрада была моей кузиной и только мне предстоит решать, как поступить с ее убийцей.

Эти слова падали, как камни. Я почти физически ощущал их вес.

— Ради самого неба, милорд, пощадите! Все, что угодно, только сохраните ей жизнь!

У меня на глаза навернулись слезы. Стефан смотрел на меня, хитро прищурившись.

— Все, что угодно, Эдгар? Это хорошая сделка.

Он ударил кулаком по одной из бочек. Взгляд его перебегал то на круживших над морем чаек, то на суетившихся у пристани грузчиков. Наконец он заговорил:

— Долгих объяснений не будет. Скажу лишь, что готов оградить Гиту Вейк, готов даже замять это дело, но при одном условии: ты сделаешь то, что я велю. А велю я во всеуслышание заявить, что умирающий король, когда от него потребовали назвать преемника на троне, трижды повторил мое имя.

Я изумленно молчал. Так вот что задумал Стефан! Тихоня Стефан, который, как считали, никогда и не помышлял о верховной власти. Подтолкнул ли его к этому Бигод или он давно был готов и только выжидал, когда настанет его час?

— Милорд, умирающий король и впрямь трижды назвал ваше имя. Но это было в забытьи.

— А вот Бигод так не считает, — резко перебил Стефан. — И готов поклясться в этом, если потребуется. За такую преданность я обещал сделать его графом Норфолка. Какая неожиданность, а?