Поединок - [6]

– Во-первых, наипаче всего должны дети отца и матерь в великой чести содержать. Без спросу не говорить. А когда и говорить случится, то должны они благоприятно, а не криком и ниже с сердца, и с задору говорить, не яко сумасброды,– засыпая, произносила Прасковья Тихоновна. Тетушка задремала за книгой. Софья поднялась с кресла и поспе- шила к окну. Что она хотела там увидеть? Девушку не помышляла о том, чтобы посмо- треть столичные достопримечательности. Не для этого она приехала в столицу из Велико- го Новгорода. Её неукротимый нрав с авантюрной ноткой жаждал кипучей жизни. А где же можно получить такую жизнь, конечно в городе, который молод, также как и ты. Но она была моложе этого города, ей было только девятнадцать лет. Софья оглянулась на шум. Это из рук тёти упала книга. Прасковья Тихоновна, сухощавая пожилая женщина, жила вместе с молодой племянницей, заменяя ей родителей, так как та рано осиротела. Соня подумала о том, что где-то там находится дворец светлейшего князя Меньшикова. На завтра там её ждал прием. Он проводился для молодых, только вступающих в жизнь особ, и немногих близких к семье приглашенных. И как было сложно получить такое приглашение. Но тетушка постаралась на славу. В углу на маленькой лавке стояли новенькие туфли из парчи на высоком каблуке. Софья с гордостью обернулась посмотреть на них. Они говорили о том, что её мечты начинают сбываться. Там, далеко отсюда она долгими ночами мечтала о любви, и другой интересной жизни. Ей очень нравился девиз: «Душа – Богу, сердце – женщине, долг – Отечеству, честь – никому». Особенно в части женщины, а где, как не в новой столице можно найти тех, кто отдаст ей своё сердце, из которых она выберет лучшего. Софья знала себе цену, и давно решила для себя, что поскольку она красивая, статная, в меру корпулентная8 девушка, из знатного рода, то она не упустит своего, и череда любовных побед заполнит её жизнь. А пока она подготовится, и даст всем фору на этом приеме. Новый день наступил быстро. Ассамблея, устроенная женой князя Меньшикова была приятным мероприятием для знатной молодежи, и друзей семьи. Это придавало приему непринужденность, поскольку высоких чинов не наблюда- лось на радость светской публике. Когда был жив Петр Первый ассамблеи должны были проводится у всех придворных по очереди. Дата и время сообщались глашатаями с бара- банным боем, а объявления развешивались на каждом перекрестке. Чтобы быть придвор- ным человеком и устаивать ассамблеи у себя в доме, требовалось наличие просторных комнат, своего погреба и кухни, а также необходимо было иметь запас спиртного, выписанного из-за границы: голландской анисовой водки, венгерского, бургонского вина, вина «Эрмитаж» и шампанского. Согласно Указа Петра Первого от 25 ноября 1718 года9 бал-ассамблея должен был начинаться ближе к вечеру, его нельзя было начать ранее пяти или четырех часов, и веселиться можно было до десяти часов по полуночи. Для ассамблеи освобождались четыре комнаты, в одной вели беседы, в другой играли в шахматы и шашки, в третьей танцевали, а в четвертой пили вино и курили. Однако, в тех дома, где было мало комнат, всех собирали в одной, испытывая неудобства. Веселье поощрялось, а упитых велено было складывать бережно. Но после смерти государя, регламент проведе- ния ассамблей иногда нарушался. И знатные семьи позволяли себе проводить более част- ные приемы без приглашения государыни и всех придворных. В этот раз фрейлина государыни Аграфена Петровна Волконская уговорила жену князя Меньшикова Дарью Михайловну и её сестру Варвару провести очень частную вечеринку, пригласив в свой дом более молодежь, чем важных особ. Тем более, что другая ассамблея в доме Павла Ивановича Ягужинского была устроена для Екатерины Первой, и Александр Данилович Меньшиков собирался присутствовать там. Сказано, сделано. Тетушка Софьи хлопотала не зря, и вот уже Софья, блистая голубым атласным нарядом с серебряным шитьем, выго- дно подчеркивающем её фигуру, со своей тётушкой поднималась по дубовой лестнице, по которой, как известно, ходил сам Петр Первый, но что ей до этого. Попав в ярко освещён- ный многолюдный зал Сегорская осмотрелась. Увиденное вызвало в ней неподдельный восторг. Когда она выберет для себя достойного мужа, у них обязательно будут такие хоромы, пора с пользой потратить состояние князей Сегорских. Тем временем в комнатах прохаживались и болтали столичные щёголи и повесы, выкормленные Петром светские молодые дамы и юные девушки. Софья оценивающе оглядела дам и девиц, как бы пыта- ясь понять, кто может быть конкуренткой её красоте. Её наблюдения показали, что, возмо- жно, она самая красивая девица на этом празднике. Княжна улыбнулась сама себе. В этот момент в зал вошел молодой лет двадцати пяти, дерзкий на вид светский щеголь. Всё до последней пуговки говорило о неуклонном следовании их хозяина последней моде.

– Посмотри, Соня, – зашептала Прасковья Тихоновна, – это князь Алексей Лецкий, бесты-

дный щеголь, живёт по казённой надобности по заграницам, а сюда наезживает младых девиц соблазнять. Он тебе не пара.