Поединок - [13]

– Ближе к дому доставьте, – Деггубэрт посмотрел на капрала, как смотрят обычно на капризного ребенка. Потом, взяв за локоть и отведя в сторону от израненного рыжего пришельца, вкратце пересказал все то, что сам узнал от бедолаги.

Капрал уставился на Деггубэрта мутными рыбьими глазами, силясь понять, что означают эти сведения, но до его уставного мозга все доходило слишком медленно:

– А что знатокам-то при дворе Его Величества передать? У нас на посту сейчас как раз очередной поселился. Инспекция у него, нас проверяет. Доложить-то мне нужно, откуда парень взялся, такой изрезанный…

– У самого бедолаги лучше пусть не спрашивают, тяжко ему сейчас. Вот что доложи: мужчину сильно поранила самка Большого-С-Клешнями, судя по описанию, такие здесь раньше не встречались. А его спутника убили и сожрали восьмилапые.

– Не нравится мне этот случай, – капрал задумчиво прикусил губу, склонил голову налево и заморгал. Кончик правого уса потянулся в узкую щель рта. – Конечно, не первое в этом времени нападение, но… не нравится, хоть убей.

– Вот что на самом деле странно: таких Больших-С-Клешнями здесь не водится, это точно, – Деггубэрт выделил слово «таких» с особой тщательностью, чтобы туповатый капрал передал его слова знатоку с той же интонацией. Капрал внимал, стараясь запомнить сказанное Старшим смотрителем. – Что-то их погнало в нашу сторону, поближе к побережью. Но что именно, мне непонятно. Надвигающийся ураган из светящегося песка? Или кто-то живой?

– Может, и кто-то… – теперь и левый ус капрала задергался вверх-вниз. – Ладно, все доложу, – буркнул напоследок служака и, развернувшись к своим солдатам, рявкнул на них. – Что уставились, дылды? Шагом марш, олухи!

Процессия гвардейцев удалилась; четверо сели верхом на тощих ослов, а другие четверо маршевым шагов двинулись по бокам, в охранении. Того требовали и правила службы, и насущная необходимость неспокойной жизни, когда из-за любого возвышения может внезапно выползти опасный и сильный враг.

Пришелец, весь обмотанный полосками ткани, пропитавшимися мазью, сидел за спиной у одного из рядовых гвардейцев и держался за шипастые выступы на тяжелых доспехах, выкованных по особому фасону – с витиеватыми выпуклыми узорами на каждой детали, чем-то напоминающими заковыристую подпись на Монаршем указе. Он оглянулся, еле заметно улыбнулся и помахал рукой Деггубэрту.

– Прощай, прощай, – кивнул старший смотритель. – Больше не свидимся. Не такие у нас места, чтобы гостей привечать.

* * *

– Думаешь, правильно передадут знатоку то, что ты понял про тех Больших-С-Клешнями и многоногих? – спросил Старшего смотрителя Ларс-Недотепа.

– Думаю, капрал передаст точно, – скупо ответил Деггубэрт и вскинул брови. – Так, парни, идем наверх: что-то отвлеклись мы от Службы…

Смотрители поднялись по лестнице на третий этаж, и Мирейн принялся оглядывать окрестности. На первый взгляд, ничто не предвещало необычных событий, и Мирейн, успокоившись, через некоторое время предложил Деггубэрту и Ларсу:

– Может, пора обедать?

– И то верно, – Деггубэрт бросил взгляд на солнечные часы. Тень от деревянного стержня показывала почти два пополудни, и старший смотритель распорядился принести продукты. Обед обычно готовили сообща, если у кого-то из смотрителей не было неотложных дел, и сейчас Деггубэрт также не хотел делать исключения из неписаного правила.

Они принялись за стряпню. Ларсу-Недотепе поручили очищать кактусы, срезая с них тоненькими слоями верхнюю кожицу, Мирейн песком приводил в порядок сковородку, а сам Деггубэрт разводил огонь в очаге. Пламя среди крупных сероватых камней с океанского берега, из которых был любовно сложен очаг, обычно разгоралось плохо: добрые поселенцы неизменно приносили смотрителям худшие дрова, исходя из принципа «в кампусе не пригодятся, все равно выбрасывать».

Разведение огня на вышке поэтому требовало особого терпения, не свойственного молодым смотрителям. Пару раз Деггубэрт поручал младшим это нудное занятие, но в результате приходилось тратить гораздо больше времени, чтобы успокоить и помирить Ларса и Мирейна. После этого Деггубэрт решил, что лучше огнем будет заниматься он сам, тем более что во время этого своеобразного ритуала можно выкурить трубку-другую близ очага…

– В моем кампусе недавно новую ферму достроили, – заговорил Мирейн. Он аккуратно расстегнул ремень с ножнами, чтобы не мешать работе, и закатал рукава рубашки, которую поутру разглаживал на горячих камнях. Мирейн отличался гораздо большей тщательностью, чем Недотепа. – Хотели сперва строить цех, обрабатывать кожи аллигаторов, но потом старики посовещались, и Дэд велел строить ферму. Кевин-Ходок принес из северных мест личинок, а пока строили ферму, Хелен-Одиночка выходила их, вырастила. Теперь тли уже взрослые и вот-вот дадут потомство. Дэд приказал ни одну не забивать на мясо, чтобы как можно скорее расплодились. Хотя было бы кого трогать: Кевину всего три пары удалось донести, еще две по дороге сдохли. Путь-то неблизкий: считай, туда-сюда Ходок за два времени обернулся.

– Почему цех не стали строить? – Ларс оторвал взгляд от кактусов и поднял глаза на Мирейна.