Поединок над Пухотью - [18]

Полковник поднял на него свои черные, цыганские глаза.

— Что, родом отсюда?

Стрекалов замялся.

— Да не то чтобы родом… Служил здесь. Неподалеку…

— В самоволку бегал, вот и знает кое-что, — пояснил за него Чернов. Тонкие губы Розина тронула едва заметная усмешка.

— Это правда?

Стрекалов пожал плечами:

— Почему же непременно в самоволку? За продуктами ездил неоднократно. Опять же насчет гужтранспорта посылали… Да и при отступлении пришлось в этих лесах плутать.

— Ясно. — Розин положил на стол карандаш. — Как ваше мнение, товарищи?

Офицеры зашумели. Выслушав каждого, Розин снова взял в руки карандаш, постучал им по столу.

— Значит, так: менять маршруты не будем. Старшина Верзилин сам опытный разведчик, а его направление наиболее вероятно для движения Шлауберга. Дублировать его будет группа старшего сержанта Драганова. Таким образом, в квадрате «4-а» будут действовать две группы. Третий по значимости маршрут группы сержанта Стрекалова. Нам стало известно, что в Алексичах Шлауберг сосредоточил довольно крупные силы. Для какой цели — пока неизвестно. Не исключено, что удар будет именно в этом направлении. По крайней мере, именно здесь находится наиболее сильная радиостанция, с помощью которой Шлауберг договаривается с Бушем. Поэтому мы решили этой группе дать рацию и радиста. Четвертым в группе Стрекалова будет переводчик.

— Разве он уже прибыл? — поспешно спросил капитан Ухов.

— Из штаба еще нет, — ответил Розин, — но у нас неожиданно обнаружился солдат, владеющий немецким. Он сам попросил взять его в задание, непременно с сержантом Стрекаловым. Мы с начальником штаба решили рискнуть…

Он кивнул оперативному дежурному, плащ-палатка, разделявшая блиндаж надвое, колыхнулась, и перед изумленным взором Стрекалова появилась красная от смущения и радости физиономия Сергея Карцева. Очки в роговой оправе задорно поблескивали.

— Студент! — простонал Сашка. — Без ножа зарезал!

В свой орудийный расчет Стрекалов больше не попал. Его группу поместили в отдельной землянке, где раньше жили связисты. В железной бочке жарко горели дрова, заново набитые сеном матрацы испускали медовые запахи и манили в свои объятия.

— Связисты для нас постарались, — обронил Зябликов, когда Сашка вошел. Раздетый до нижнего белья, он колдовал над рацией. Богданов крепко, по-младенчески, спал, причмокивая губами, Сергей Карцев — он пришел сюда раньше Стрекалова — безуспешно пытался пришить чистый подворотничок к гимнастерке. Через пять минут выяснилось, что новые ботинки ему велики, шерстяные домашние носки прохудились, а наматывать портянки он так и не научился.

— Уродит же иная баба… — ворчал Стрекалов, направляясь к старшине в каптерку. Но нужного размера и там не нашлось. — Хай обувае яки е, — решил Батюк. — Бильше портянок намотае, теплише буде.

На том и порешили. Сидя на нарах, студент виновато моргал близорукими глазами.

У Стрекалова имелись наручные часы. Правда, женские. Шли они не так чтобы очень плохо. Нормально шли. Не любили только покоя. Если Сашка останавливался, вставали и они. Поэтому сержант взял за правило передавать их каждому очередному часовому, заступающему на пост.

— Пускай по морозу побегают, — говорил он.

В начале первого ночи Стрекалов вышел из землянки. Сегодня в ноль часов тридцать минут должна уйти в тыл противника первая группа Верзилина, за ней через полчаса — Драганова. Ровно через сутки в это же время наступит и его, Стрекалова, черед.

Незаметно для часовых он покинул траншею и, проползя по-пластунски метров двести, залег, выбрав пригорок повыше. Здесь было ветрено и небезопасно — могли подстрелить свои, — но зато отсюда можно было увидеть даже слабый огонек на том берегу, услышать выстрелы.

Стрекалов не знал, в каком месте обе первые группы будут переходить реку, и поэтому наблюдал за всем видимым пространством. Ночь стояла тихая, безмолвная; казалось, немцы покинули позиции на том берегу. Сквозь легкую мглу кое-где мерцали звезды — быть назавтра метели, — легкий морозец чуть трогал нос, щеки.

Сержант отогнул рукав; большая стрелка только-только подобралась к цифре 6. Стрекалов сдвинул шапку набок и, повернув голову, ловил ухом слабый ветерок. За рекой было по-прежнему тихо. Прошли или завалились? Видимо, прошли.

Сержант тем же путем вернулся в землянку. Его группа спала, возле двери стоял незнакомый часовой, а у стола сидел молоденький младший лейтенант, которого Сашка тоже видел впервые.

— Где вы были, сержант? — строго спросил он.

— До ветру бегал, — не моргнув глазом, ответил Сашка.

— Почему не доложили? — Младший лейтенант старательно хмурил тонкие, дугой изогнутые брови. — Я командир взвода разведки.

— Сержант Стрекалов, — представился Сашка, — командир отделения. Стало быть, группу поведете вы?

— Нет, группу поведете вы, — не смутившись, ответил младший лейтенант, — я в другой раз.

Стрекалов успокоился.

Младший лейтенант скомандовал «подъем», выстроил всех в одну шеренгу и тщательно проверил все, начиная с брючных карманов и кончая оружием. Документы, красноармейские книжки, комсомольские билеты и письма Стрекалов сдал еще вечером, но у Карцева в кармане оказался листочек с новыми стихами…