Поджигатель - [113]

Долгое время оба молчали. В темном небе бесшумно чертили ласточки; откуда-то снизу слышался неуверенный, пробный стрекот цикад.

— Меня это пугает, — произнес наконец Ли.

Она чуть подалась вперед, бросила взгляд на четкий, почти чеканный профиль китайца.

— Пугает что?

— Если бы я знал, то не испытывал бы страха. Какое-то подлое чувство, будто мы оба в опасности.

— Но почему?

— Мы слишком много знаем.

Маргарет тихо вздохнула.

— Много? Да нам известны лишь крохи.

— Мы знаем, что некий достаточно могущественный человек, желая скрыть свои тайны, отдал приказ об устранении Чао Хэна. Знаем, что приказ был выполнен профессионалом, который убил еще двоих ни в чем не повинных людей без всякой причины, только чтобы запутать полицию. Мы знаем, или думаем, что знаем, о попытках остановить расследование, причем тут оказывается замешанным одно из высших государственных лиц. И мы оба знаем: киллер где-то рядом, может, вон в тех кустах. Это много, чересчур много.

Несмотря на удушающую жару, Маргарет охватил озноб. Впервые за четыре дня она физически ощутила его страх.

— Что, по-вашему, с нами намереваются сделать? Убить? Как тех? — Вопрос прозвучал дико: до сегодняшнего вечера американке и в голову не приходила мысль о такой опасности.

— Трудно сказать. Им есть чего бояться: того, что мы знаем, того, что можем обнаружить. Эти люди не станут колебаться. Ради того чтобы сохранить свой секрет, они уже отправили на тот свет троих. Если тайна стоит жизни трех человек, то почему не тридцати — или трехсот? Где грань?

Оба смолкли. Маргарет приникла плечом к горячей спине детектива. Склоны холма медленно поглощала темнота. Душа женщины все глубже опускалась в бездну отчаяния. Чувство безмятежного покоя сменилось тревогой. Далеко внизу, в море огней, люди неспешно утоляли голод и жажду, смеялись, легкомысленно болтали, любили друг друга. Сидели у экранов телевизора семьи, рекой лилось пиво, надоедали родителям дети. Внизу шла обычная жизнь, та, которой были лишены и Маргарет, и ее спутник. Жизнь эта казалась обоим недостижимой. Маргарет вспомнился фильм Бертолуччи «Последний император». Теперь она хорошо понимала, в какой изоляции пребывал за стенами Запретного города Пу И, единственный наследник правившей династии Мин. Мир нормальных людей рядом, но он — недоступен.

Взгляд американки упал на западную оконечность горизонта, туда, где в серебряной водной глади еще отражались прощальные лучи солнца. Озеро в центре Пекина? О его существовании Маргарет не подозревала.

— Что это за водоем? С улицы я его не видела.

Ли чуть повернул голову.

— Чжуннаньхай. Правительственный квартал, где обитают наши лидеры. Вы и не могли его видеть, он окружен высокой стеной. Второй Запретный город.

Всматриваясь в чистенькие особняки, Маргарет подумала: не там ли кроются ответы на все мучившие обоих вопросы? Меж стволов далеких деревьев протянулись полосы от фар автомобиля, через мгновение мягким желтым светом вспыхнули окна дома, что стоял у самой воды. Она закрыла глаза и склонила голову на плечо детектива.

Прошел почти час. Солнце скрылось за изломанной линией холмов, темно-фиолетовый купол неба тут и там прокалывали первые звезды. Ли Янь курил сигарету за сигаретой, последние минут тридцать оба не сказали ни слова. Голова Маргарет по-прежнему покоилась на его правом плече. Сгустившийся мрак уже не пугал, в нем американка чувствовала себя надежно укрытой от всяких опасностей.

— Сейчас я боюсь только одного, — вдруг произнес Ли.

Она подняла голову.

— Чего же?

Два взгляда встретились.

— Не хочу потерять тебя.

Маргарет охватила сладкая истома, то ли страха, то ли наслаждения. Было ясно, как нелегко далась ему откровенность. Пока человек таит в себе чувство, оно не может причинить боль, не может быть отвергнуто или вызвать смех. Но стоит ему вырваться наружу, и человек становится беззащитным. Прозвучавшие слова уже не вернуть.

Во рту у нее пересохло, шею сжал тесный обруч.

— И я тебя тоже. — Шепот был едва различим даже в полной тишине.

Эта фраза уравняла обоих. Маргарет тоже шагнула за черту. Джинн вырвался из бутылки.

Ли ласково сжал ладонями ее лицо. Затем пальцы левой руки скользнули в гущу золотистых волос, к затылку, пальцы правой с трепетом охватили подбородок. Маргарет прикрыла веки. Губы соприкоснулись с губами — дважды, трижды. Она ощутила его требовательный, чуть горьковатый от табака язык. Первые робкие поцелуи вытеснила безжалостная, всепоглощающая страсть. На долю секунды мужчина и женщина отстранились, но только чтобы испить друг друга глазами. В следующее мгновение губы вновь нашли губы, тела слились в единое целое. Оба теперь стояли на коленях. Ли почувствовал, как твердеют сосцы Маргарет, как давит в упругий живот бугор его брюк. Лоно янгуйцзы изнемогало, готовое принять в себя окаменевшую плоть.

Песню цикад оборвал хруст веток под чьей-то ногой. Забытье любви было тут же вытеснено тревогой. Объятия разомкнулись, детектив вскочил на ноги. В глаза ему ударил узкий луч света.

— Кто здесь? — прокричал Ли.

Луч упал на землю, из тьмы возникла сгорбленная фигура. Старик повел фонарем в сторону Маргарет, тут же опустил руку и произнес: