Подземный Венисс - [18]
Спасаясь от этого сумасшествия, отводя глаза от зеркал и стекол, ты находишь единственное утешение в гуще теней — и в каждой тени снова чувствуешь присутствие Николаса. Двое в одном.
На следующий вечер ты рано идешь ко сну. Запираешься в спальне, меняешь рабочую одежду на черные брюки с блузой, набрасываешь сверху синюю куртку. Пистолет кладешь во внутренний карман куртки, голографический картоискатель — во внешний.
А потом ждешь.
Некоторое время из кухни доносится звон посуды, которую Сальвадор убирает в мойку. Затем наступает полная тишина. Дурацкое положение: с каких это пор в тебе пробудились задатки шпиона? Но вот раздается знакомый щелчок парадной двери. Глядишь на часы: два ночи. Немного выжидаешь и, быстро покинув спальню, торопишься на площадку семьдесят пятого этажа. Кабина лифта пустует. Едешь на первый этаж и выходишь на улицу в надежде, что сурикат не успел уйти далеко.
Дороги переполняют импровизированные ларьки на воздушных подушках: торговцы свободного рынка занимаются своим делом. Всюду кричащие неоновые вспышки — розовые, пурпурные, зеленые, голубые. Чтобы не ослепнуть, надеваешь солнечные очки. Тебя толкают люди в самых разных одеждах — от прозрачных тряпочек до черных мантий с банданами. В ноздри бьет запах тысячи наркотиков, месиво пагубных привычек. Кто-то проливает на тебя свой напиток. Незнакомая женщина вопит:
— А, хреновы шлюхи, подохнуть бы вам с вашим искусством!
Над головой вздымаются двухсотфутовые городские стены в ярких зеленых бликах, озаренные также кострами стражников, и приставшие на ночь дирижабли отбрасывают на потоки прохожих огромные тени.
Ошеломленная городом больше, нежели ожидала, ты на миг замираешь на месте и беспомощно озираешься, проклиная себя за глупость. Неужто уже потеряла?..
И вдруг накатывает волна великого облегчения: впереди, ближе чем в двадцати метрах, мелькают знакомый хвост и пушистый задик. Сурикат залезает на эскалатор на тротуаре. Ты продираешься сквозь толпу, толкнув мужчину, который тебя облил, и успеваешь запрыгнуть на ступеньку, отстав на тридцать метров от Сальвадора. Теперь он — только пучок шерсти среди суетливых ног. И вдруг пистолет в кармане куртки совершенно перестает быть надежным средством защиты от города. Ты одинока. Никто из твоих друзей и не знает, что Николас пропал. Полиция тоже не в курсе. Исчезни сейчас, и брат навеки сгинет вместе с тобой: вы же, в конце концов, двое в одном, а город бесконечен — лабиринт, хрустальное зеркало, сломанная игрушка, вкус непереваренного времени.
…Тут сурикат (приходится верить, что это именно Сальвадор) прыгает со ступеней, и ты отчаянно расталкиваешь пешеходов локтями, умудряешься соскочить где нужно на потрескавшийся бетонный тротуар. Знакомая пушистая фигура впереди поворачивает за угол.
Устремляешься следом — и попадаешь в пустой тупик.
Хихикаешь, фыркаешь, усмехаешься. Просто стоишь, таращась перед собой, не зная, что думать дальше. Внутри нарастает молчание, какого ты не ведала прежде. Гомон толпы, мягкое шипение воздушных подушек, треск мяса на придорожном гриле — все это гаснет, остается лишь грохот в ушах, блестящие капли воды на трубах, вспышки в глубине глаз.
Куда он делся? Вопрос уползает куда-то в тишину. Ты шагаешь в конец проулка. Помои. Помойки для помоев. Гнилые объедки, сладковато-кислый запах. Бутылки, разбитые. Голая краснокирпичная стена, как насмешка над твоими усилиями.
Прислоняешься к ней, оглядываешься на хаос главной улицы, и как только стена растворяется, а ты проваливаешься насквозь, сознание странным образом раздваивается: ты словно уже бывала здесь, ночь за ночью, преследуя Сальвадора, и всякий раз застревала в тупике, пока сегодня не разрешила загадки… потом не остается времени ни на что, кроме этого падения сквозь стену, мельтешения красок, серости, не видной с улицы, и наконец, когда ты приземляешься на жесткую платформу и над головой мерцают звезды — надо же, звезды! — по сторонам разливается смутная зелень.
Удар выбивает из легких воздух, и только теперь ты начинаешь догадываться, что преграда была голограммой и что Сальвадор может ринуться в атаку прежде, нежели вернется дыхание. Вскакиваешь на ноги, еще не оправившись от испуга. Позади серая стена, впереди… лес.
Как назвать сон, который вовсе и не сон? Такое чувство, словно вдруг обнаружилась потайная комната в давно привычном доме. А ты вообще-то когда-нибудь знала этот город?
Ты стоишь на стальной платформе, под ногами — мощенная белой галькой дорожка, мерцая в лунном свете, сбегает в долину, поросшую темными елями. Слышится торопливое журчание, и где-то на краю зрения, наполовину скрытый ветвями, чуть видится красный с белым мостик, плавно изогнувшийся над ручьем. Сверчки и редкие цикады бормочут песни. В иссиня-черном небе, среди звезд и блуждающих облаков с млечной подкладкой, хлопают крыльями ночные птицы, попискивают летучие мыши.
Этот заповедник, эта полоса дикой природы шириной в пятьдесят метров справа и слева зажата небоскребами, но тянется вперед до самого горизонта, а значит, прямо к морю.
Тебя изумляет густой запах еловой хвои, как и сам воздух — чистый, свежий. Луна, не замутненная чумными желтыми выбросами, ярко сияет над головой, окрашивая серебром колючие лапы деревьев и целый лес.
Никто не знает, откуда взялась Зона Икс – смертельно опасная территория, кишащая аномальными явлениями. Там не бегают чудовища, оттуда не приносят трофеев, и охотники за наживой там не промышляют. Тайная правительственная организация отправляет в Зону одну исследовательскую экспедицию за другой, но чаще всего те не возвращаются – или возвращаются, но неуловимо и страшно изменившись. Сможет ли новая, двенадцатая, экспедиция в Зону добиться того, что не удалось предшественникам, и раскрыть тайны этого проклятого места? Оставив позади имена и прежние жизни, четыре женщины – психолог, биолог, топограф и антрополог – отправляются навстречу чуждой, нечеловеческой тайне…
В таинственной Зоне Икс не бродят мутанты и охотники за наживой, оттуда не приносят удивительных артефактов. Там просто исчезают навсегда — или возвращаются, но странно и жутко изменившись. В очередной бесплодной экспедиции сгинула директор Южного предела — тайной правительственной организации, изучающей Зону. Теперь новому директору предстоит разобраться в наследии пропавшей. Проблема в том, что для постороннего эта организация оказывается загадкой не менее запутанной, чем сама Зона. Где результаты исследований? Почему так странно ведет себя персонал? Чем здесь занимаются на самом деле? Проникая в тайны Южного предела, новый директор приближается к ужасающему открытию…
Его выбросило на берег однажды утром. Мы бы не назвали это утро добрым.
Тридцать лет изучения таинственной Зоны Икс так и не принесли плодов. Отправляемые туда экспедиции в лучшем случае возвращаются с пустыми руками – а чаще не возвращаются вовсе. Тайная правительственная организация, призванная раскрыть секреты Зоны, топчется на месте, а сотрудники то ли тихо сходят с ума от безнадежности, то ли сами неуловимо и жутко меняются под ее влиянием. Теперь Зона Икс перешла в наступление, и людям нечего ей противопоставить. В заключительном томе трилогии о Зоне Икс раскрываются тайны прошлого и настоящего, чтобы найти ответ на вопрос: есть ли у планеты Земля будущее?
Добро пожаловать в Город без названия. В тень всемогущей Компании, туда, где живут люди и Иные – слившиеся ужасающими и чудесными способами. Синий Лис, мессия, который скользит через лабиринты времени и пространства с таинственной целью. Бездомная женщина, одержимая демоном, ищет ключ в странном дневнике. Гигантский Левиафан, скрывающий тайну памяти, возможно не своей собственной памяти. Три мятежника, которые ведут бесконечную войну за судьбу мира против всесильной Компании. Безумец, который блуждает в бреду по пустыне, затерянной в прошлом, преследуемый своим собственным творением: невидимым монстром, имя которого он забыл и цель которого остается скрытой.
…Книга, которую сравнивают — ни больше ни меньше — с «Горменгастом» Мервина Пика.…Город вне времени и пространства Амбра, в котором переплелись черты, реалии и легенды Константинополя, Венеции, Лондона и Парижа.Здесь юный священник, измотанный запретной любовью к таинственной незнакомке, становится невольной причиной чудовищной резни…Здесь ехидный историк создает ИЗУМИТЕЛЬНЫЕ комментарии к весьма сомнительной летописи об основании Амбры…Здесь безумный писатель отрицает реальность окружающего мира — но СЛИШКОМ охотно признается в совершении КРАЙНЕ СВОЕОБРАЗНОГО убийства…Здесь мотивы Набокова и Эко, Лавкрафта и Мелвилла смешиваются в НЕМЫСЛИМЫЙ коктейль ФЭНТЕЗИ И ФАНТАСМАГОРИИ!
История о том, как пятеро друзей, наших современников, оказались в древнем Риме, отчего довелось им пройти через разнообразные приключения — под девизом: наш человек нигде не пропадет, и вовсе не потому, что он никому не нужен.
Кто-то представляет себе время в виде прямой линии, устремленной из прошлого в будущее. Кто-то – в виде реки, ветвящейся и петлистой. Но в действительности это бесконечный каскад лабиринтов, и только счастливчики точно помнят, что было в предыдущем лабиринте, и только мудрецы прозревают, что произойдет в будущем… потому что прошлое и будущее могут варьировать в широком диапазоне.
Изящная альтернативная история на тему — что было бы, если бы великий русский писатель Антон Павлович Чехов не умер в 1904 году, а жил бы еще целых сорок лет.Как бы он принял революцию, большевиков, и Ленина? Какое влияние бы оказывал на умы и стремления своих современников?Примечание:Первая половина повести — отредактированные фрагменты эссе Сомерсета Моэма «Искусство рассказа».Впоследствии «Второе июля...» стало эпилогом романа «Эфиоп».
Ранний рассказ Василия Звягинцева. Позднее «Уик-энд на берегу» Звягинцев включил практически без изменений как небольшую историю в роман «Андреевское братство».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.