Подземная тюрьма - [8]

— Ну и жук ты, Вацетис! Вернее, так: жукис.

— Да, есть маленько. Но знаете, тут все зависит от человека. Есть офицеры, которые к солдату по-человечьи относятся. Вот как вы, например. А есть — которые свысока, как к быдлу. Ну и принцип бумеранга никто не отменял. Вот вам бы, например, я такую «подлянку» никогда бы не кинул.

— Ну, спасибо на добром слове.

— Всегда пожалуйста. Как вы к нам — так и мы к вам…

Из караулки пришел вконец убитый Окоп-два и привел двух бойцов. Бойцы принесли тазик с водой и тряпки, а Окоп-два — безразмерную злобу ко всему человечеству, которое породило таких тварей, как прибалтийский часовой седьмого поста, и… о, да, я вижу в этом мятущемся взоре: эн-ша безоговорочно причислен к разряду тех же самых тварей. И черт с ним, что это родной дядя. Говорят же, что родных мы не выбираем. Я вижу в этом взгляде, наполненном жаждой убийства, что, будь воля Окопа-два, он непременно выбрал бы себе другого дядю! Более того, я подозреваю, что наш парень с огромным наслаждением остался бы круглым сиротой.

Бойцы принялись наводить порядок, а Окоп-два, стараясь не смотреть в сторону часового, обратился ко мне:

— Эн-ша сказал, что у тебя осталось от силы пять минут. Успеешь?

— Ну, не знаю, это уж как получится…

— Что значит «как получится»?! Он сказал — кровь из носу! Сказал, чтобы я тебе помог, если надо. Тебе помочь?

— А чем ты можешь мне помочь? — Я пожал плечами. — Вот смотри: в одной руке у меня кисть. Видишь?

— Вижу.

— В другой банка с краской. Видишь?

— Да.

— Я макаю кисть в краску и рисую. Вот гляди: сейчас мы рисуем букву «пи». Видишь?

— Эмм…

— А теперь скажи: как ты видишь себя в этом процессе? Что ты можешь сделать, чтобы ускорить его, не потеряв при этом в качестве?

— Ну, я не знаю… Но сказано было: помочь!

— Хорошо, если хочешь — помогай.

— А чего делать?

— Ну, например, подними мне настроение.

— Вот, блин… Как тебе настроение поднять? Сплясать голышом?

— О нет, только не это! Мне потом три дня йети будет сниться… Ты лучше вот что: спой армянскую народную песню.

— Сань, ты тоже решил надо мной поиздеваться?

— Ну почему сразу «поиздеваться»? Просто больно на тебя смотреть: ты весь издерганный и мрачный, как туча, что для тебя совсем нехарактерно.

— Да будешь тут мрачный! Ты же знаешь его — кого угодно доведет…

— Ну вот, хотел, чтобы ты слегка приободрился. Армянская песня — в «парадной трубе» — за пять минут до прибытия такой персоны: это как минимум прикольно, согласен? Вот и поржали бы на пару.

— Ну, в общем — да… Но я не знаю ни одной армянской песни.

— Ну тогда сыграй на дудуке. Ашот, у тебя есть с собой дудук?[10]

— Хе-хе… Мой дудук всегда со мной! Но играют на нем обычно лица противоположного пола, так что…

— Вообще-то это совсем не то, о чем вы подумали, — не удержался грамотный Вацетис. — Это такая дудочка.

— Блин, во все дыры лезет, — сокрушенно вздохнул Окоп-два. — Вот стоит оно на посту, по уставу должно молчать, как рыба об лед, нет — оно все знает, всех поучает… И откуда у нас такое умное чмо завелось?

— Сам чмо, — очень тихо сказал Вацетис.

Упс… Вот это было последней каплей из серии «Акелла промахнулся». Только не в формате «большой белый волк неловко прыгнул», а скорее вот так: «умный Тузик тявкнул не в ту сторону».

Разгладившееся было лицо Окопа-два мгновенно собралось в маску гнева, он развернулся на каблуках, издал боевой клич и бросился на Вацетиса.

— Убью, тварь!!!

И что характерно: бросился безо всяких предисловий и дискуссий по существу вопроса.

Через секунду они катались по полу, яростно вереща и старательно уничтожая друг друга.

Я аккуратно поставил свои аксессуары поближе к стене (для полного счастья осталось разлить и размазать по всей «трубе» краску), свистнул бойцов, мывших пол, и мы попробовали выступить в роли миротворцев.

Получилось это из рук вон. Не пробовали разнимать двух сцепившихся питбулей? На мой взгляд, это было примерно то же самое. Окоп-два — хоть и не особо крупный экземпляр, зато знатный борец, а Вацетис — здоровенный раскормленный бугай, ничего не умеет, но последние полгода не вылезает из «качалки»: и оба в этот момент так ненавидели друг друга, что расцепить их, пожалуй, могла только пуля в голову, или совокупные усилия всего личного состава караула.

Впрочем, бесчинствовали наши ратоборцы недолго: на шум из караулки прибежали эн-ша с особистом, а за ними вся бодрствующая смена, и общими усилиями нам таки удалось развязать этот замысловатый армяно-прибалтийский узел. При этом Окоп-раз так отчаянно и пронзительно вопил — где-то на границе ультразвука — что у меня буквально заложило уши. Думаю, во многом успех нашего миротворческого мероприятия был обусловлен именно вот этим специфическим звуковым сопровождением: все присутствующие выглядели оглушенными, а местами едва ли ни контуженными.

— Расстреляю обоих!!! Гарнизонная «губа» — ваш дом!!! На Таймыр сошлю, скоты!!!

Недолгая баталия, увы, имела весьма плачевные последствия. Когда ратоборствующих перевели в вертикальное положение, выяснилось, что у Вацетиса качественно и обширно изодрана правая щека, — возможно, придется зашивать. То есть если даже поменять окровавленное обмундирование, то стоять на посту в «парадной трубе» человек с такой щекой не может в любом случае, и его срочно надо менять.