Подземная девушка - [2]

Рассвело наконец. Иностранцы вышли из своей комнаты с одним лишним мешком, позавтракали, потом сами оседлали лошадей и спросили счет.

— Тысячу песет, — поперхнувшись, выговорила старуха, но ни один из них и не моргнул.

Тысяча мелких монет чистого, яркого серебра выложено было на стол, как будто старуха попросила самую настоящую цену.

Иностранцы съехали со двора и скрылись, а обе женщины бросились в комнату, где они останавливались. Следов не было никаких. Пол как был грязный и старый, так и остался. Подивились они обе, старуха даже заподозрила, что дочь все во сне видела.

— Покопать нам с тобой под этим домом, — говорит Кармен, — так и мы найдем клад. Я хорошо видела…

— Может и добьемся чего-нибудь? — говорит мать, глядя на пол.

— Нет, мама! Я забыла главное. У них книги были и свеча особенная, своя. А мы ничего не сделаем. Если и осталось еще много от клада, так он нам не дастся, ибо он очарованный. Его копаньем не возьмешь.

— Посоветуемся с каким-нибудь колдуном. Можно ему эти тысячу песет за труды дать.

— Это можно.

И обе женщины решили, что надо на другой же день послать в Адру за одним знаменитым колдуном, приезжим с острова Ивисы.

Мать пошла в кухню готовить обед, ибо ждала приезжих, а дочь стала убирать комнату и вдруг, выметая сор, увидала несколько кусочков стеарина и фитилек. Взяла она собрала все кусочки и догадалась, что это не остатки свечи, которую они подали иностранцам, а нечто другое; следовательно, это должны быть остатки их адской свечи. Позвала Кармен мать, и обе решили, что это стеарин особенный и положительно куски от свечи иностранцев. Запрыгала Кармен от радости как безумная.

— Что ты? Чему радуешься, глупая? — говорит мать.

— Мама, мама, мы богаты будем. Не надо и колдуна. С ним делиться придется, а мы без него теперь обойдемся. Я знаю, что надо делать.

— Как без колдуна можно обойтись?

— Молчи только! Подождем до ночи, и ты увидишь, что я сделаю. Только если кто будет ночевать из проезжих, не клади их в этой комнате. Мама! Мы страшные богачи будем. Не останемся здесь. Поедем жить в Гранаду и такую гостиницу откроем, какие только в столицах бывают.

Насилу дождались они ночи. В сумерки заехало ночевать трое знакомых проезжих; но их, накормив, уложили спать в другом конце дома.

Сама Кармен заперлась с матерью в страшной комнате, смешала остатки стеарина, приклеила фитиль и, сделав огарок, поставила на пол… и зажгла.

Доски пола затрещали, захрустели, поломались и с громом полетели под потолок. Земля разверзлась, но не более как на поларшина. Сиянье столбами выливалось из дыры, и белые стены комнаты страшно алели, ослепляя глаза. Кармен, не теряя времени, бросилась к отверстию и хотела лезть, но оно было ужасно узко.

— Что делать, мама! — в ужасе кричала Кармен. — Надо спешить… Огарок не велик. Догорит!

Она разделась совершенно и кое-как, ободрав себе бока об узкую щель, пролезла… Чрез секунду она уже начала бросать к матери горстями и золото, и бриллианты, и всякие ценные каменья. Старуха обезумела, загребая на полу драгоценности.

— Мама, мама! Там громадный клад, там кучами навалено все это… В год не перетаскаешь всего!

Накидав целую кучу, Кармен решилась поневоле вылезать вон, потому что свечка уже совсем догорала…

— Еще немножко, Кармен! — просила старуха. — Еще малость, дорогая моя! Еще горсточку, на мула. Мула купить.

— Будет, мама. У нас уж страшно много. На все хватит.

— Еще горсточку на пару волов… Волов купить…

Кармен опять скрылась и опять выбросила несколько горстей золота.

— Еще, Кармен. Родная моя! Если любишь меня, старуху, еще горсточку одну выброси. Новую посудину завести…

Вдруг стало страшно темно в комнате. Огарок догорел, и свет потух… Старуха без памяти бросилась за спичками, зажгла свою свечу и закричала, как безумная.

Пол был как всегда целехонек, щели никакой, и Кармен нет в комнате, а вокруг старухи, на полу и на столе, вместо золота и дорогих каменьев, навалены кучи всякого сора, навоза и дряни.

— Кармен, Кармен! — застонала старуха, и слышит вдруг из-под земли голос дочери:

— Мама, мама! Погубила меня твоя алчность. Навеки веков останусь я зарытая под землей! Если ты богата, то вели срыть этот несчастный дом и поставь над этим местом крест. Пусть молятся обо мне проезжие.

Старуха перебудила постояльцев, рассказала им все как было… Они бросились ломать пол и рыть землю. Вплоть до утра и весь следующий день работали они и ни до чего не дорылись… Ни клада, ни девушки…

В полночь за следующим днем опять раздался стон Кармен.

— Не ройте! — стонала бедная девушка. — Не ройте! Чем больше вы роете, тем я глубже ухожу в землю. Мама, мама! За что ты меня погубила!

Прошло много времени с тех пор. Старуха советовалась со всеми умными людьми, со всеми колдунами, но никто ничего не мог посоветовать. Только даром потратила старуха все свои деньги, которые прежде скопила на приданое бедной своей Кармен… Не прошло года, и старуха умерла с горя…

Постоялый двор опустел, никто не захотел вести торговлю на таком страшном месте.

Проезжие не только не останавливались здесь, но старались избегать это место и проезжать мимо засветло, да рысью, да оглядываясь…