Подземка - [12]

– Сматываемся! – завопил сообразивший, что к чему, Толик.

Второй раз надрывать голосовые связки ему не пришлось.

Мы пулей влетели в темный коридор подземного перехода и услышали за спиной отголоски взрыва. Тряхнуло так, словно мы оказались в эпицентре землетрясения. С потолка посыпались известка и мелкие камни. Грохот едва не разорвал барабанные перепонки, а конец перехода озарился ярко-красной вспышкой. В салоне была не одна канистра с горючкой, иначе бы так не рвануло.

– Нехило, – резюмировал Димка.

Мы домчались до гермоворот. Ботвинник застучал по ним прикладом автомата, выбивая заветную комбинацию, но реакции не последовало. Ворота остались закрытыми. Нас упорно не хотели впускать или почему-то медлили. Могла быть тысяча причин, но нам-то какое дело? Когда столько пережито, кажется, что до спасения рукой подать, нервы на пределе.

– Откройте, суки! – зашелся в истошном крике Толик.

Его паника заразила остальных. Взрыв взрывом, но в любой момент переходы могут заполниться наземными монстрами, и все. Не отобьемся. И рады бы, но нечем.

Только девушка выглядела абсолютно спокойной и уверенной на все сто. Я поразился столь редкому самообладанию. Такое у мужика редко встретишь.

Она уловила мой взгляд. Наши глаза встретились. Ее зрачки расширились, стали большими, как у кошки. Началась вечная как мир игра: кто не выдержит первым?

Партию в «гляделки» продул я. Стало не по себе, отвернулся и тоже заколотил по гермоворотам.

Створки приподнялись. Испуганные охранники, явно слышавшие отзвуки взрыва, суетясь, помогли нам войти и занести ценный хабар.

Но, даже оказавшись на спасительной территории, я не сразу перевел дух. Сердце бешено колотилось. Каждый удар болью отдавался в висках.

Я сделал жадный вдох, наполнив все легкие. Спертый воздух станции показался вдруг таким живительным и родным, что я едва не заплакал. Кажется, все позади. Мы спаслись. От этой мысли стало хорошо и спокойно. В этот миг я не думал о цене нашей удачи, о погибших товарищах. Я был страшным эгоистом в первые секунды возвращения.

А потом хлынули воспоминания.

– Ну че, мужики, покурить притащили? – заканючил охранник, договаривавшийся с Игорем. – Мы ж вроде порешили. Вы курево подгоните, моя баба – мяса.

Что-то щелкнула у меня голове, завело с полоборота.

– С дуба рухнул?! – заорал я. – Ты, урод! Мать твою, сука…

Мы только-только отбились от сотен монстров, вырвались из цепких лап смерти, потеряли товарищей. Вопрос о куреве был не просто бестактным, никогда в жизни не слышал чего-то другого, способного вызвать у меня столь яростный припадок.

Я просто взбесился, сорвался с катушек. Ничего не соображал, туман застил мне голову.

Охранник испуганно прижался к стене, я пошел к нему с намерением задушить голыми руками. Не знаю, что со мной случилось, но я едва не убил этого идиота. Вцепился ему в глотку и надавил со всей силы, не обращая внимания на крики товарищей.

Но тут произошло событие, разом охладившее мой пыл.

Щелкнул взведенный курок пистолета. Я отпустил незадачливого охранника, обернулся на звук и застыл.

Щелчок адресовался не мне. На мою выходку вообще не обратили внимания. Взгляды всех были прикованы к другому событию: Димка Ботвинник приставил дуло «Макарова» к виску девушки.

– Лапки вверх, красавица, – приказал старшина. – И не вздумай рыпаться – пристрелю!

Глава 4

Лицо девушки не дрогнуло. Такой выдержке можно только позавидовать. А уж как она себя повела! Я бы точно не смог с каменным спокойствием отвести ствол пистолета в сторону и нарочито медленно сказать:

– Убери пукалку. Если бы хотела вашей смерти, подъехала бы на пару минут позже.

И демонстративно отвернулась.

Дела… Мы переглянулись. Ситуация складывалась не из разряда обычных, особенно если учесть недавние обстоятельства.

Брошенная девушкой фраза подействовала. Я почувствовал угрызения совести. Как ни крути, она вытащила нас с того света. За такое полагается в ножки кланяться. Но Ботвинник был непреклонен. Похоже, он собрался шлепнуть нашу спасительницу прямо возле гермоворот. Надо бы его остановить, но как? Не полезу же я на него с кулаками. Осталось взывать к голосу разума. Ну и совести, конечно.

– И вправду, Димыч, чего ты как с цепи сорвался? – заговорил я. – Если бы не она, от нас бы одни рожки да ножки остались.

Ботвинник посмотрел на меня с плохо скрываемой злостью:

– Лось, ты что, не видишь: она не такая, как мы. У нее смуглая кожа, она прекрасно обходится без очков. Более того, мы понятия не имеем, сколько она провела на поверхности. Думаю, если мы ее сейчас грохнем, то избежим больших проблем.

Я кивнул. Логика в словах Ботвинника присутствовала. С большой вероятностью он был прав и, возможно, сейчас спасал наши задницы от будущих опасностей. Но однозначно принимать его сторону я не собирался.

– Убить ее никогда не поздно. Не забывай, что она спасла нас от верной смерти. Нехорошо так с ней поступать, неблагородно.

Ботвинник безнадежно махнул рукой. Он прекрасно понимал, что ему заговаривают зубы, и произнес через силу:

– Есть варианты лучше?

Я повеселел. Пациент скорее жив, чем мертв, и реагирует на уговоры. Попробую уболтать.