Подземелья Лондона - [42]

Ум Финна бесполезно метался среди различных неопределенностей, пока он не вспомнил, как однажды мать ему сказала: «Если бы да кабы, да Париж весь во гробы», и заставил себя отодвинуть все «если» в сторону. Он ехал в Лондон, и пока серьезные причины не заставят его изменить направление, сворачивать и сомневаться смысла нет. А изменится ли что-то и когда это произойдет, бог весть! Финн узнает это в должное время, как всегда бывает в таких случаях, — к добру или к худу.

В Ротэм-хите парнишка насыпал Неду Лудду овса в торбу, себе в «Отдыхе королевы» купил пирог с мясом, съел его, усевшись под газовым фонарем, освещавшим дорогу перед гостиницей, а затем развязал кошелек, полученный от Матушки Ласвелл. Монет и бумажных купюр вполне хватило бы на безбедное существование в те шесть месяцев, когда Финн болтался по лондонским трущобам, пытаясь добыть хоть пенни в день. Он развернул бумажку, лежавшую между банкнотами, и искренне удивился силе и реалистичности портрета доктора Нарбондо. Однако все деньги мира не смогли бы поднять горбатого демона оттуда, где он исчез, так что значения это не имело.

Часом позже Финн был уже далеко от городка, на дороге, с двух сторон обсаженной деревьями. Пастбища тянулись вдаль под лунным светом, маяча в просветах между стволами. Он выехал на вершину холма и заметил справа ферму. Ярко освещенная, уютная, с вьющимся над трубой дымом. Вид ее вдруг напомнил Финну, как одинок он в этой ночи и как много всего ему противостоит. Он наклонился вперед, чтобы взбодрить себя и Неда Лудда напоминанием об их священном долге перед Кларой. Уши мула подергивались, будто он внимал каждому слову. Нед Лудд, хвала Господу, не умел впадать в отчаяние.

В сотне ярдов от них замерцал огонек: кто-то выходил из-за поворота. Через минуту Финн разглядел паренька примерно своих лет, несущего фонарь перед собой так, чтобы освещать дорогу как можно дальше. В другой руке тот держал за уши пару кроликов, а на плече нес ружье. Одет юный охотник был в толстую шерстяную куртку.

— Привет тебе, — сказал Финн, натянув повод, когда они поравнялись.

— Привет и тебе, дружище, — ответил парень. — Ты на скачки, что ли? — он улыбнулся — то ли Нед Лудд показался ему забавным, то ли Финн, едущий на муле.

— Ага, прямо в Лондон! А у тебя, гляжу, есть обед? Ты ведь с фермы, да? — Куртка юного охотника, хотя и толстая, была местами проношена и заляпана чем-то похожим на кровь — без сомнения, его рабочая одежда.

— И то и другое верно, — кивнул паренек. — А ты?

— Из Айлсфорда. А скажи: тебе не попадался экипаж, которым правит мужчина в зеленой фетровой шляпе — такой низенькой, со сплющенной тульей? Если он был без шляпы, тогда наполовину лысый. С ним могла быть девушка, едет внутри, слепая девушка в очках с темными стеклами.

— Попадался, где-то час назад, на этой дороге, фонари зажжены, оттого и знаю, что это тот самый. Я девушку приметил — она в окно выглянула, а фонарь экипажа ей лицо осветил, смекаешь? На ней были очки, ровно как ты сказал, хотя она смотрела прямо на меня и прижимала локоть к окну, так что не знаю, слепая ли она. Глаз под очками я не разглядел.

— Ты говоришь, час назад? И ехали туда?

— Ага. Только ты их до Лондона не перехватишь — не на этом муле, разве что он поскачет, будто кровный жеребец. Если хочешь поужинать, пошли со мной. На полный желудок путешествовать сподручнее.

— Не представляешь, как бы хотел — но не могу… Слушай, перед рассветом крепко похолодает, и если ты расстанешься со своей курткой, я заплачу за нее вдвое.

— Правда? И сколько?

— Кроны хватит?

— Хватит, — сказал юный охотник, стащив с себя куртку и протянув ее Финну, тот расплатился и, одевшись, упрятал кошелек во внутренний карман.

— Ну, удачи тебе, — сказал парнишка, отправляясь дальше бодрым шагом.

Финн снова тронулся четкой, размеренной иноходью, преисполненный благодарности за куртку. Теперь он знал, в каком положении находится. Догнать брогам не выйдет, разве что Шедвелл остановится по дороге, а на это шансов мало. Похоже, негодяй передохнул в «Отдыхе королевы» — этим можно объяснить, что экипаж видели поблизости так недавно. Отсюда следует вывод: Финну следует возложить все надежды на адрес на объявлении, а если это ни к чему не приведет, то он возьмется за что-то, к чему придет в надлежащий момент, — всегда так было, и так будет.

На какое-то время Финн полностью погрузился в себя, а когда очнулся, то попробовал высчитать время по луне. Потом завел разговор с Недом Луддом, который слушал Финна с большим интересом. Затем задремал — и проснулся, ощутив, что падает с седла, а после осознал, что они взобрались на вершину холма, а впереди сияют огни. Большой город, а внизу мерцает Темза, большие корабли скользят по течению с приливом. Гринвич, подумал Финн. Нед Лудд сам нашел дорогу, пока всадник спал, — как Черная Бесс, которая донесла Дика Терпина за две сотни миль от Лондона до Йорка за одну-единственную ночь.

«Серый Нед, — подумал Финн. — Героический мул». Мул, которого точно можно славить в стихах. Финн еще никогда не пробовал себя в поэзии, и сейчас было самое время начать. Для проверки он решил подобрать рифму к «Клара», что казалось вполне легко. Но на ум не приходило ничего, кроме «Сара» — так звучало имя матери девушки и совсем не годилось. «Сахара», — произнес про себя Финн с некоторым удовлетворением — великая пустынная страна. Но что Кларе делать в арабской пустыне? Не придется ли спасать ее еще и там?