Подземелья Конфренко - [32]

С трудом одернул себя, когда подсознательно, в мыслях, начал одевать детей в военную форму и учить ходить строем. Не время сейчас. Но если ходить строем их учить было пока рано, то вот научить их говорить было жизненно необходимо. Ментальное общение, это конечно хорошо, но невнятное мычание, при помощи которого общались мои подопечные, очень сильно раздражало. Поэтому, общаясь с детьми, я старался постоянно разговаривать, показывая на предметы, четко проговаривал их названия:

— Смотри, Ли Ма, берешь кастрюлю, наливаешь воду, и ставишь на огонь, а потом…

И так во всем. Единственное важное дополнение, я каждый раз подкреплял сои слова солидной порцией жизненной энергии. То есть он не только учились делать определенные действия, но и запоминали их вербальное описание. Но того было мало, и я решил форсировать эти занятия. Этому способствовало то, что после нескольких сеансов энергетической подпитки, дети смотрели на меня не только на главного и старшего, но практически как на бога, постепенно я становился центром их мира. И не то, что мне то не нравилось, но несколько напрягало точно. Такая фанатичная преданность была очень опасна. Невольно получилось так, что план по воспитанию фанатиков, использованный «Теневыми Крысами», неожиданно сработал. Поэтому оставалось только воспользоваться этим. Я отловил ближайшую «мартышку» и посадил напротив себя:

— Смотри, Нори Ко, — я указал себе на грудь, — Ген Ма, — после чего указал уже на нее, — Нори Ко, Ген Ма, Ген Ма, Нори Ко!

Девочка сначала непонимающе смотрела на меня, но я был настойчив и терпелив. Спустя несколько минут ее глаза стали осмысленными, она коснулась тонким пальчиком моей груди и с трудом, запинаясь произнесла:

— Г-е-е-е-н М-м-а-а-а!

Глава 7. «Черные Ножи»

(год 3494 От восшествия на престол династии Сун, период Ипчхун, день 15)

Зима в этот раз выдалась особенно жаркая, а постоянные дожди, превратили Конфренко в аналог русской бани. Хотя ни про саму баню, ни про ту самую Святую Русь, преемницей которой являлась матушка Россия, тут никто не знал. Хорошо было только растениям, которые в такую погоду росли как сумасшедшие. Но крестьяне не успевали радоваться, так как в таком климате, продукты так же быстро портились. Существовали, конечно, способы консервации, но опять же возможности каждого отдельного хозяйства по переработке продукции были ограничены. Поэтому рынок продовольствия переживал необычайный наплыв покупателей, которые спешили запастись дешевыми овощами и фруктами. В такие дни все торговые площадки становились похожи на Восточный Базар. Такие же шумные, яркие, издающие волшебные ароматы специй и местного фаст-фуда, который в основном представлял жареное тесто всех видов и жареное на огромных сковородах мясо. Уголь был дорог, и все использовали для готовки либо спирт прямого перегона, либо природный газ, что поступал на кухни прямо из биореактора[1].

Помимо покупателей, активный рынок привлекал мошенников, аферистов и воров всех мастей. От юрких карманников до матерых грабителей. Сказал бы — уголовников, но тут не было таких понятий. Как не было ни тюрьмы, ни каторги. Всех пойманных преступников просто и незатейливо укорачивали на голову, а потом кидали в огромную дробилку, которой было все равно что перемалывать. Это могла быть старая ботва, ветки, пищевые отходы и трупы. Потом получившаяся масса отправлялась в биореактор, для переработки в полезный компост и природный газ. Способы переработки вторичного сырья в Конфренко были замысловатые и разнообразные, но все было сделано так, чтобы из минимума сырья и затрат, получить максимум полезной продукции. И самым страшным было то, что с точно такой же прагматичностью, этот город перерабатывал лишних людей. Тут ты либо был кормом, либо хищником. Отсюда столь аномально большое количество культиваторов внутренней силы. И тем удивительнее, что несмотря на жестокость наказания преступников меньше не становилось. Самые низшие слои общества, которым вообще нечего было терять, регулярно поставляли новые кадры для дробилки.

Совсем другая картина была на рынке третьего яруса в четвертом секторе. Тут тоже было шумно, но вот только одежда была не такой яркой, а запахи еды смешивались с «ароматом» отходов и протекающей канализации. Но было и еще одно отличие. Покупатели передвигались по рынку очень спокойно. Никто не нервничал, никто не держался за карманы, никто не оглядывался по сторонам в поисках жестоких грабителей. Тут было очень спокойно. Хотя торговцы вовсе не выглядели сильно довольными. Удивительно, но подобное спокойствие приводило к тому, что покупатели имели возможность подойти, оценить товар, поторговаться, повыбирать, и только потом купить. В этом случае почти невозможно было второпях впихнуть лоху некондиционный товар, необоснованно завысить цену, подкорректировать весы, да мало ли у хитрых торговцев всевозможных приемов. А когда покупатель торопится, все становится намного легче. И можете поверить, что найти тут честного торговца было намного сложнее, чем справедливость на нижнем ярусе.

Но не только это было причиной плохого настроения работников рынка. Наступал вечер, а значит наступало время рассчитываться с бандитами, которые крышевали местный рынок. Так-то, дело это привычное, от уплаты такого «налога» никто не застрахован, но тут дело было в другом. Банда, что «держала» местный рынок, отличалась от обычной. Достаточно сказать, что никто их за те три года, когда они впервые появились, никто их не видел. Чем-то они были похожи на «Теневых Крыс». Собственно, именно с тех пор, как пропали «Крысы», с тех пор и появились эти. Обычно за данью они приходили ночью, появлялись неожиданно, как правило со спины, потом забирали мешочек с деньгами, и также тихо исчезали. Люди пытались не платить, пытались ловить странных бандитов. Но потом быстро перестали. Однажды старый Ган Тамо с сыновьями попытались поймать неуловимых мытарей, они даже хвастались этим на рынке, и показывали короткие мечи, с помощью которых они собирались отбиваться от неуловимых мытарей.