Подземелье ведьм - [22]

Андрей сделал шаг к нему, не отпуская взглядом зрачков.

ВосеньУ отпрянул. Натолкнулся спиной на воинов. Те не шевельнулись. Воины были похожи, один постарше. Наверное, братья — одинаковая клановая татуировка на щеках.

Андрей спросил:

— Куда идти?

— Направо, — сказал ВосеньУ с облегчением.

И пошел по коридору первым, склонив голову набок и вывернув назад, чтобы не выпускать Андрея из поля зрения.

— Я тебя убью, — повторял Андрей, глядя ему в спину. — Я тебя убью, подонок.

Пруг Брендийский ждал в кают-компании. Он занимал половину дивана.

— Рука, — спросил Пруг, — не болит?

— Я хочу видеть капитана Якубаускаса, — сказал Андрей.

— Я думал, — сказал Пруг и снял парик: голова под париком была совсем лысой, — ты будешь спрашивать о более важных вещах…

Пруг не скрывал, что у него отличное настроение.

Рука ныла, как будто в нее воткнули гвоздь и медленно поворачивали. Даже подташнивало от боли. Еще не хватало упасть перед ним в обморок.

Андрей опустился в кресло напротив Пруга. Тот приподнял кустистую бровь. Охранник, вошедший за Андреем, хотел было помешать тому, но Пруг поднял руку:

— Пускай сидит. Он слаб. Люди неба хороши, пока вокруг них много приборов и штучек. Когда они голые, в них нет силы.

— Где Витас? — сказал Андрей упрямо. Не будет же он спорить сейчас с горным князьком, в лапы которому попал новейший звездолет Галактики.

— Я отвечу, — сказал Пруг, — твой Витас жив. И не нужен мне, как не нужен ты. Но жив. Где доктор?

— Сейчас, — сказал ВосеньУ.

Стараясь не проходить рядом с Андреем, ВосеньУ добрался до экрана у рояля. В кают-компании был рояль. На корабле Андрея не было рояля. За роялем молча стоял ДрокУ. Желтоволосый воин, которого Андрей видел в доме Пруга.

— Медотсек слушает, — раздался голос. Голос возник чуть раньше, чем изображение доктора. Интересно, сколько человек оставалось на «Шквале»?

— Скажи ему о капитане, — произнес Пруг на космолингве.

Доктор смотрел на Андрея.

— Как ваша рука? — спросил он. — Я хотел бы, чтобы вы зашли ко мне. Вам надо сменить кокон и сделать обезболивание.

— Я тебе задал другой вопрос, — сказал Пруг. — На мои вопросы надо отвечать сразу.

Доктор пожал плечами. Он был уже немолод, худ, сутуловат. И растерян, хоть и пытался это скрыть.

— Не надо пугать меня, — сказал доктор. — Я не играю в разбойников. Капитан Якубаускас в тяжелом состоянии. Я поместил его в ожоговую камеру. Он спит. Прямой опасности для жизни нет, но требуется покой и длительное лечение…

Андрей смежил веки. Тошнило от боли.

— Почему ты не задаешь вопросов? — спросил наследник Брендийский. — Я рад тебе ответить. Ты мой гость в этом большом доме.

— Зачем вы это сделали? — спросил Андрей. — Вы же понимаете, что вас обязательно поймают.

— Я могу ответить, — сказал наследник Брендийский. — В этом теперь нет тайны. Мы летим на Ар-А.

— Зачем? — Андрей был удивлен, но не поражен этим известием. Это объяснение, по крайней мере, имело хоть какой-то смысл.

— Мы летим на родину моих предков, — сказал Пруг. — На родину гигантов.

— Посетить любимые могилы? — вдруг не удержался Андрей. Ирония здесь улавливалась лишь теми, кто знал местные обычаи. Посещение любимых могил некогда было торжественным обрядом — долгим путешествием к легендарному кладбищу на плато Любимых. Там, по слухам, лежали останки героев, павших в битве на Краю пустыни. Со временем это долгое путешествие, которое кончалось грандиозными пирами и смертоубийством, было запрещено, но, разумеется, не пресечено.

— Ты не зря прожил у нас столько времени, ДрейЮ, — сказал Пруг беззлобно. — Но ты не прав. Я не из тех, кто проводит жизнь в пирах и забавах. И я хочу, чтобы ты это понял и запомнил. Я очень просто устроен. Мне нужна власть и слава. Как и каждому благородному воину. Я был предательски лишен власти, которая причитается мне по праву. Я был изгнан и вынужден жить среди слизняков вонючего города. Многие думали, почему же столь славный и великий вождь живет столь пусто, как человек, отказавшийся от борьбы? Но у меня давно была мысль вернуться к себе победителем. И не только победителем. Великим победителем, о котором давно мечтал мой народ и все народы.

Пруг Брендийский перестал улыбаться.

— Ты чужой, ничего не понимаешь. А если понимаешь, то думаешь просто. Все люди думают так, как их учили. Только великие люди умеют думать так, как хотят. А я думаю выше, чем вы, обыкновенные люди. Я думаю о том, как поднять честь. Я лечу на Ар-А! Побуждения мои благородны, цель высока, и я не хочу никому зла. Поэтому ты жив, и твой капитан жив. И те, кто был на корабле, тоже живы. Мне не нужна кровь и месть. Мне нужна лишь справедливость.

— А ПетриА? — спросил Андрей. — Она погибла.

— ПетриА из клана Кам Петри? Где погибла она? Почему мне никто не сказал?

— Спроси у своего сообщника, — сказал Андрей.

— ВосеньУ, что знаешь ты скрытое от меня? — спросил Пруг.

— Кто-то убил ПетриА, — сказал ВосеньУ. — Когда я был в агентстве, чтобы взять полетные документы и его одежду, я увидел ее мертвой. Вернее всего, это совершил ДрейЮ. У них была связь, и он боялся, что о ней узнают.

— Если ты прав, ВосеньУ, — сказал Пруг, — мы будем вынуждены жестоко наказать ДрейЮ. Ибо никто не смеет поднимать руку на девушек наших славных кланов. Кто же взял на себя месть?