Подземелье оборотня - [9]

Но затем покойница опустила правую, светлую руку и медленно повернулась к Леньке спиной. А потом подняла левую руку, и та стала вытягиваться и наливаться черным, жутким светом.

Ленька ощутил непередаваемый ужас. Он попытался проследить направление, куда указывала рука, но увидел лишь то, что она чуть ли не касалась ветви большой яблони.

А потом покойница опустила руку и, низко склонив голову, присоединилась к череде бредущих во тьме призрачных фигур.

Прошло еще несколько минут, и обе мглистые стены сначала почернели, а затем начали вновь опускаться. И вместе с ними начала уходить в землю и бесконечная череда покойников.

Едва они исчезли, как где-то неподалеку протяжно запел петух. Ленька вздрогнул всем телом и провел по лицу руками, стряхивая с себя оцепенение. А когда он вновь взглянул в окошко, то увидел где-то вдали розовую полоску света.

Ночь уходила, нехотя уступая рассвету.

Глава 3 Два урока

Ленька не помнил, как добрался до кровати. Когда мама пришла его будить, он только тихо простонал, не открывая глаз:

– Мам… я, наверное, заболел… Весь горю!

Анна Леонидовна, высокая статная женщина с волевым лицом и строгими серыми глазами, только на вид казалась суровой и непреклонной. На самом же деле она была очень доброй, и потому Ленька порой попросту вил из нее веревки. Он был единственным ребенком в семье Кротицыных, да к тому же мать родила его вопреки запрету врачей, опасавшихся за ее здоровье.

Анна Леонидовна немедленно пощупала лоб сына.

– Тьфу, да ты не горишь, а леденеешь! – с тревогой воскликнула она. – И где же ты так ухитрился продрогнуть? Надо немедленно выпить горячего чаю с медом или малиной, тогда согреешься!

Ленька простонал голосом умирающего:

– Как же я согреюсь, мам, если мне надо вставать и идти в школу?

И он сделал вид, что пытается встать. Анна Леонидовна, естественно, запротестовала:

– Что надумал – идти в школу! Нет уж, ты сегодня весь день лежи в кровати. Если хочешь, читай свои книжки сколько влезет, но о своей школе даже и не думать не смей!

Ленька скорчил трагическую мину, а на самом деле внутренне захихикал. В прежние годы, когда он был еще малышом, то действовал в подобных ситуациях ну просто очень глупо. Кричал, что не хочет идти в школу, зарывался с головой под одеяло, засовывал градусник в стакан с чаем, изображал приступ тропической лихорадки, ну и так далее. Мама быстро разгадала все его фокусы, и потому еще год назад Ленька решил сменить тактику боевых действий. Если он по какой-либо причине не хотел идти в школу, а уважительных причин для этого ну никак не находилось, то он разыгрывал спектакль под названием: «Умирающий сын из последних сил ползет в школу, чтобы успеть написать контрольную по геометрии, а потом с чистой совестью испустить дух».

Как ни странно, Анна Леонидовна безотказно попадалась в эту нехитрую ловушку. Как многие женщины, она любила в любой ситуации настоять на своем, и точка! Если сын не хотел идти в школу, то она буквально силой вытягивала его из теплой постели. Но если Ленька напротив, рвался туда, словно на бесплатную дегустацию мороженого, то из инстинктивного чувства противоречия мама опять же силой натягивала на него одеяло. Вот и вся Ленькина наука побеждать!

– Мам, но сегодня мы, вроде бы, пишем контрольную по алгебре! – простонал Ленька. – И географичка обещала меня вызвать…

– Ничего, в следующий раз напишешь свою контрольную, – возразила Анна Леонидовна. – Прошла только половина первой четверти, еще десять раз по всем предметам успеешь получить отметки. А сегодня надо отлежаться, понял? Небось, простыл вчера в лесу. И что за черт тебя дернул за этими дурацкими опятами?

Анна Леонидовна напоила Леньку чаем с медом, поцеловала в лоб и поспешила на ферму. Отец ушел еще до рассвета – он уже третий день вместе с механиками чинил свой трактор.

Ленька остался один. В прежние дни он бы радостно потер руки, а затем взял бы пакет с бутербродами, термос с кофе и полез бы в «старую башню». Но сейчас одна мысль об этом привела его в трепет.

Он пытался заснуть, но не смог. Перед глазами то и дело всплывала фигура покойницы, указывающая длинной черной рукой куда-то вдаль. И Ленька вновь и вновь ощущал приступы дикого ужаса.

Дверь в его комнату вдруг скрипнула и начала медленно открываться. Ленька со сдавленным криком вскочил с кровати. Вытаращенными глазами он смотрел на дверь. «Ну вот, мертвецы до меня и добрались, пока я один в пустом доме», – промелькнуло в его голове.

В комнату протиснулся пушистый кот Трофим. Он подошел к Леньке и, урча, начал тереться головой о его ноги.

– Тьфу на тебя, черт полосатый, – сердито буркнул Ленька. – Напугал до смерти!

Оставаться одному в доме ему решительно расхотелось. Ленька посмотрел на настенные часы и вдруг понял, что если очень постарается, то еще успеет в школу. Лихорадочно натягивая штаны, он с кривой усмешкой пробормотал:

– Кажется, я придумал новый спектакль: «Ленька-Книгочей идет в школу, чтобы немного отдохнуть и поразвлечься после встречи с покойниками на старом кладбище». И это после того, как мама разрешила мне весь день проваляться в кровати! Просто кошмар… Такая трагедия никакому Шекспиру не могла бы прийти в его лысую английскую голову!