Подводный патруль - [35]

– Так точно, – поднес руку к пилотке старший помощник, – просто залезла вдруг в голову эдакая вот мысля… Да и, если честно, экипаж их жалко. Вдруг мы могли бы им помочь?

– Вот как крутиться в наших морях, делать пакости, ледники какими-то химикатами обрабатывать, природу нашу губить, так тогда тебе их не жалко, – Морской Волк удивленно вскинул бровь, – тогда они для тебя янки и враги. И мы для них, кстати, тоже не друзья. А как парни попали в беду – так жалко тебе их стало. А кто их вообще сюда звал? – командир злобно глянул на смущенного Пивоварова. – Ладно, Николай, замяли этот разговор, – примирительно сказал командир, стараясь сгладить невольно возникший небольшой конфликт. – Сейчас не об этом надо думать, а о выполнении поставленной нам задачи. А мы пока что с тобой ее ни черта не выполнили. Просидели, понимаешь, под айсбергом. Сохранять радиомолчание и держать курс на радиомаяк.

– Есть сохранять радиомолчание и держать курс на радиомаяк, – громко откликнулся старший помощник, с готовностью заканчивая так некстати возникший разговор.

– Да, Николай, – снова позвал Пивоварова Макаров, – и дай команду развернуть сканирующую антенну, проверим ее работу после нашей заварушки, а заодно и послушаем, что там у американцев. Вдруг, не дай бог, действительно что-нибудь серьезное… – Командир трижды сплюнул через левое плечо, постучав по деревянному подлокотнику кресла. Тут он не лукавил. Морские игрища, подначки и даже прямые попытки тарана или столкновения – это одно, но никто и никогда всерьез не хотел, чтобы чья-то начиненная под завязку ядерными боеголовками субмарина потерпела катастрофу. Такие прецеденты уже были, и неоднократно. Но пока что все обходилось без непоправимых последствий…

– Товарищ командир, – позвал Илью Валентиновича дежурный связист, – перехвачены радиопереговоры американской субмарины, – доложил он.

– Что-то интересное есть? – живо поинтересовался Макаров.

– Лодка находится в аварийном состоянии на глубине двух тысяч метров, спасать экипаж идет американский корвет и китобойное судно, – отрапортовал офицер.

– Добро, – кивнул командир, – вот видишь, – обратился он к старшему помощнику, – не пропадут твои американцы. А вот откуда тут взялся их военный корабль? А? Может, я чего-то пропустил? Столетов как-то упоминал об американском корвете?

– Нет, – мотнул головой старпом.

– Вот то-то и оно, что нет, – задумчиво протянул командир, – откуда тогда он здесь нарисовался? – задал он риторический вопрос, ответа на который не знал никто.

Глава 18

– Черт бы побрал этого кретина, – то и дело злобно шипел Швайнштайнгер, время от времени рассматривая в бинокль поверхность моря с редкими островками льда. – Еще бы! Столько лет проторчать под водой. У него, наверное, от постоянного давления мозги разжижились.

– Это вы о капитане Ричардсоне? – поинтересовался мистер Говард, который находился рядом со своим подельником, держа в руках бинокль еще более внушительных размеров.

– Какой он капитан? – возмущенно выпалил церэушник. – Он самый что ни на есть кретин!

– Почему? – наивно поинтересовался нефтедобытчик.

– Потому что только самый настоящий кретин мог вляпаться в такое дерьмо на совершенно ровном месте. Я имел в виду, – уточнил он, глядя на непонимающее лицо собеседника, – в таких безобидных обстоятельствах. – Он снова приладил к глазам окуляры. – Ничего нет, – констатировал он. – И куда они могли подеваться? Не сквозь землю же они провалились? Тем более что никакой земли здесь поблизости нет…

– Это вы сейчас говорили о русском батискафе? – переспросил Говард, несколько озадаченный иносказательными выражениями господина из Лэнгли.

– И о нем тоже, – подтвердил Швайнштайнгер, – прошло уже почти шесть часов, как он должен был бы всплыть, а мы его до сих пор не обнаружили. Куда он мог подеваться? – спросил он у капитана китобоя.

– Не знаю, – капитан китобойного судна пожал плечами, – батискаф не иголка в стоге сена, а крупный предмет, и ищем мы его в конкретном квадрате, – он запрокинул голову, провожая взглядом вертолет, который пролетел так низко, что едва не задел корабельную антенную мачту. По приказу Швайнштайнгера из базы в Туле на поиски русского глубоководного аппарата были отряжены два таких вертолета, которые тоже уже больше часа метр за метром просматривали поверхность моря, пытаясь найти небольшое суденышко.

– Вот именно, что не в стоге сена, – раздраженно бросил церэушник. – Мы этот квадрат уже прочесали, наверное, вдоль и поперек, но так ничего и не нашли.

– А может, русские вообще не всплывали? – робко выдвинул свою гипотезу мистер Говард. – Может, они задохнулись там, под водой? Я слышал, что…

– Не морочьте умным людям голову, господин нефтяной гений, – оборвал подельника Швайнштайнгер, – это же не велосипед. Этот аппарат запрограммирован так, что автоматика поднимет его на поверхность в любом случае. Даже если все члены экипажа погибнут.

– Это точно, – с готовностью поддакнул капитан китобоя. И между прочим – зря.

– Ну и где же он в таком случае? – спросил церэушник, злобно глянув на собеседника.

– В этих широтах и в эту пору года случаются внезапные изменения течений, – выдвинул свою рабочую версию моряк, – они бывают краткосрочные, но довольно сильные. Вполне вероятно, что всплывший батискаф русских, если он был неисправен или поврежден и не мог двигаться, могло отнести дальше того места, где мы с вами ищем уже несколько часов. – Капитан погладил свою шкиперскую бородку и задумчиво глянул на шефа.