Подводный патруль - [23]

– Скорость судна? – поинтересовался представитель Лэнгли.

– Двенадцать узлов. На предполагаемом месте крушения «Академика Королева» мы будем меньше чем через полчаса, – доложил капитан и посмотрел на своего босса, ожидая дальнейших распоряжений на ближайшее время.

– Спасибо, кэп. – Швайнштайнгер кивком поблагодарил своего расторопного подчиненного. – Никаких приказов больше пока не будет. Мы с мистером Говардом останемся на мостике. Единственное, о чем попрошу, распорядитесь насчет кофе.

– Как обычно? – поинтересовался китобой.

– Да.

– А вам, мистер Говард? – услужливо улыбнулся моряк.

– Чай, – небрежно бросил нефтедобытчик, – крепкий зеленый чай.

– Ну, вот, – подытожил Швайнштайнгер, когда капитан оставил компаньонов одних, – мы почти на месте. Считайте, что ваш грунт и бур уже почти в ваших руках.

– Почти не считается, – буркнул Говард, – я предпочитаю синицу в руках.

– Через час. – Швайнштайнгер глянул на часы и уточнил: – Максимум через два вы ее получите. Даже по самым оптимистичным прогнозам, воздуха внутри батискафа осталось никак не больше чем на два часа, – пояснил он, – так что волей-неволей через сто двадцать минут русским придется вынырнуть на поверхность, – самодовольно улыбнулся представитель ЦРУ. – А нам остается только набраться терпения, попить кофе и смотреть в оба. Кстати, когда я смогу получить обещанную мне сумму? – игриво поинтересовался Швайнштайнгер.

– Как только я получу то, что интересует меня и мою компанию, – хмуро буркнул Говард, не разделявший оптимизма агента по спецоперациям.

– То есть через два часа, – констатировал церэушник с улыбкой. – Кстати, Александер, – по-свойски обратился он к нефтедобытчику, – о нашем с вами деле ведите при капитане поменьше разговоров. Человек он, конечно, наш, проверенный, но, как говорится, береженого бог бережет, – при этих словах Швайнштайнгер мелко перекрестился. – Об операции он знает только в общих чертах, и посвящать его в детали нет никакого резона. Вам понятно? – В знак согласия Говард качнул головой и принялся в бинокль рассматривать морскую бескрайность.

– Ваш кофе, сэр. – В дверь, неся на подносе две чашки, протиснулся капитан китобоя. – А это – ваш чай, – моряк поставил перед нефтедобытчиком его заказ, – цейлонский. Любуетесь морскими пейзажами? – услужливо поинтересовался капитан, протягивая Говарду свой бинокль. – Возьмите. Этот помощнее будет. Северного сияния, конечно, в этих широтах и в это время года нет, но все равно полюбоваться есть на что. Северное море – это не южное. Оно другое…

– Спасибо, капитан, – несколько грубовато оборвал моряка Говард, – но я прибыл сюда не для того, чтобы любоваться морскими пейзажами. И не ради целебных свойств океанского воздуха.

– Не беспокойтесь, мистер Говард, – понимающе улыбнулся моряк, – то, что вы ищете – не иголка. На открытой поверхности ему не спрятаться. Туман, правда, несколько мешает. Но только для визуального наблюдения. Техника засечет груду металла сразу, как только она покажется из-под воды. Даже раньше, – успокоил нефтедобытчика капитан, – так что используйте время с пользой, наслаждайтесь чистым воздухом.

– Спасибо, – примирительно ответил нефтедобытчик, откладывая бинокль в сторону, – пожалуй, я так и сделаю, – согласился он и вышел.

Очутившись на верхней палубе, Говард стал неторопливо прогуливаться меж всевозможных построек и механизмов. Невооруженным глазом было видно, что китобойное судно, идущее под новозеландским флагом, на самом деле предназначено не для промысла за морскими млекопитающими, а совсем для других целей. Его внимание поразило огромное количество самых разнообразных тарелок-антенн, какие-то агрегаты-монолиты, многочисленные, укрытые в стальные кожухи системы питания. Все это говорило о том, что Говард сейчас находился, скорее, на некоем командном пункте, нежели на китобойце. Взаимоотношения Швайнштайнгера и капитана этого судна только подтверждали догадку нефтепромышленника.

«Ну, да это их дела», – решил про себя Александер и, опершись руками о какую-то лебедку, уставился на бескрайнее море. Подвижная вода настраивала на раздумья. И они были не безоблачными.

Глобальный финансовый кризис словно вирус расползся по всему миру, не оставив в стороне и его компанию. Спрос на нефть упал, а следом за ним упали и цены на черное золото. Сократились добыча, производство, и, следовательно, прибыль стремительно поползла вниз. Между прочим, прибыль в том числе и его, Александера Говарда.

Казалось бы, что люди, заработавшие до того миллионные состояния, могут на этот самый злосчастный кризис поплевывать с высокой горки. Но дело в том, что нажитое богатство не лежало у мистера Говарда дома в чемоданах, набитых стодолларовыми купюрами. Деньги нефтедобытчика вращались в разных сферах, и об этих сферах, так же как и о банковских вкладах, приходилось тревожиться. Бывали дни, когда мистер Говард за день терял почти по миллиону долларов!

«Эдак, пожалуй, скоро можно стать совсем нищим», – подвел Александер печальный итог своим размышлениям, все еще зачарованно глядя на море.

А по холодной поверхности Северного Ледовитого океана прямо на китобойное судно неспешно надвигалась внушительных размеров ледяная глыба. Памятуя о фильме «Титаник» и о возможных последствиях такого столкновения, мистер Говард опрометью бросился на капитанский мостик.