Подводное солнце - [192]
– Нет, не последний, – втолковывал каждому Клу Шанц. – Я еще полечу, вернее – вылечу с места. Вот это и будет последний полет.
Пилоты хохотали, тревожно поглядывая на старого летчика. Трудно будет ему, многосемейному, найти работу.
Тогда и сказал Том Годвин, проходивший здесь перед отправкой в космос стажировку летчика:
– Хэллоу, Клу, не терзайте всем душу, словно вас уже наняли на постоянную работу в ад. Я устрою вас в частный космопорт. Не хотите ли поддерживать со мной связь через космические бездны, наполненные надеждами?
– О'кэй! – сказал Клу Шанц. – Это не хуже, чем просто выть на Луну.
На самом деле это оказалось почти одно и то же. В радиорубке частного космопорта «Америкголд моторс», где стал работать Клу Шанц, Годвина он не слышал. Американская ракета разбилась о лунные скалы. Том Годвин и эта молодчина Кенни, получившая во всем мире прозвище «космической Эллен», примкнули к русским и все вместе, бросив русскую ракету с радиоаппаратурой, отправились пересекать лунный диск, а связь с Землей поддерживали через телеуправляемую танкетку только в те часы, когда Луну было видно в Москве.
Клу Шанс чувствовал, что даром ест хлеб и имеет все шансы вылететь с места. Однако не только забота о себе и о семье привела его теперь на Амстердамский аэродром. Ему казалось очень важным поддерживать с Луной связь круглосуточно. Многие газеты хорошо бы заплатили, чтобы получить корреспонденции от «космической Эллен» и, на худой конец, от Тома Годвина непосредственно, а не через русских.
За окном самолета замелькали бетонные плиты. Негр Джонсон недурно посадил самолет. Шанц всегда считал, что эти черные ребята способные парни.
Пассажирам не полагалось ходить по летному полю, они должны были сесть в автобус, смешной и необычный. Его кузов почти касался дном бетонных плит, сзади опираясь на колеса, а впереди на моторную тележку, которая свободно поворачивалась под ним и возила не только его, но и бензоцистерну.
Клу Шанс с удовольствием нарушил правило и в ресторан экипажей отправился вместе с Джонсоном пешком.
Джонсон был гигантского роста. Шанц не уступал ему в ширине плеч, но ростом был вдвое ниже. Словом, он не стал бы выставлять свою фигуру на конкурс красоты.
Впервые в знакомый ресторан входил Клу Шанц, одетый в мешковатый штатский костюм.
Но его узнали, стали подниматься навстречу, звали выпить стаканчик.
И все говорили о Томе Годвине. Вот это парень, он нашел себе на Луне подходящую компанию! Черт возьми, если бы нужно было послать на Луну целую армаду ракет, недостатка в пилотах наверняка не было бы.
– Он сидел вот на этом табурете у стойки, – вспоминал Шанц, – а я не могу с ним даже говорить, хотя он специально для этого устроил меня в космопорт. Когда из Америки видно Луну, то сопровождающая Тома танкетка глохнет, как старый джентльмен, у которого просят взаймы.
– Нужен голос погромче? – спросил грузный Шварц.
Клу Шанц сделал в воздухе неопределенный жест.
– Если бы все парни захотели…
– Я понимаю вас, Шанц, – сказал Витухновский. – Поднять в воздух антенны, наладить ретрансляцию?
– О'кэй! – воскликнул Клу Шанц. – Именно об этом я и думал. Можно заменить спутник видеосвязи, у которого нет подходящей антенны.
– Если бы генералы приказали вместо атомных бомб брать антенны и патрулировать с ними в воздухе, все было бы в порядке, – заметил Джолиан Соме.
– А не у нас ли за спиной жезлы маршалов авиации? – заметил Жак Лавеню.
– Самовольно подняться в небо и крутить там? – осведомился Шварц.
Лавеню не успел ответить. С летного поля вбежала взволнованная голландка в сером, перетянутом в талии костюме и в сбившемся берете.
Все насторожились.
– Джентльмены! – крикнула она. – Москва!
– Москва… О Луне… Телефонный вызов. Всем вам… Включаю репродуктор.
На стойке зазвенели стаканы. Летчики зашикали на молоденькую буфетчицу Маркизу с выкрашенными под седину волосами.
В репродукторе зазвучал женский голос. Витухновский и Жак Лавеню переводили с русского на английский.
– …положение почти безнадежное. Советское правительство еще вчера обратилось по дипломатическим каналам, а ждать уже нельзя. Они погибают.
– Кто? Кто? – послышалось в зале.
– Петр Громов и Том Годвин… И Эллен Кенни. Все они задыхаются, а танкетка не может доставить им кислород. Луна зашла в Москве за горизонт.
– А что я говорил! – в отчаянии крикнул Клу Шанц.
– Тише! – громовым голосом потребовал Джонсон…
– …спасти их еще возможно. Если бы каждый вылетающий самолет нес на себе антенну…
– Блестяще! – не выдержал Жак Лавеню. – Именно каждый!
– …весь мир фактически был бы опоясан кольцом антенн.
– Кольцом дружбы, – вставил Джолиан Соме.
– Так ведь это я и хотел предложить! – сказал Клу Шанц. – Ведь если бы все парни…
– Друзья! Я говорю прямо из лаборатории, – взволнованно продолжала Наташа. – От вас зависит спасение исследователей Луны…
Исследователи Луны умирали…
В голове у Громова помутилось. Хотелось сорвать колпак шлема, разодрать на груди скафандр.
Эллен потеряла сознание. Она лежала около провала и словно спала, положив под шлем руку. Ведь командор приказал ей уснуть.
Танкетка, беспомощно накренившись на камне, стояла среди пустынных лунных скал. Вокруг никого не было.
