Подводник. «Мы бредим от удушья» - [18]

Гребец размеренно работал веслами, лодка шла вдоль берега.

Через полчаса лодка свернула в маленькую, едва ли больше самой лодки бухту. С водной глади лодку прикрывал валун, а со стороны берега — куст. Лучше укрытия и придумать было нельзя, наверное, его долго подыскивали и пользовались не раз.

Гребец привязал лодку к камню и выбрался из нее. За ним последовал Володя. Они поднялись вверх по берегу. Пройдя с пяток километров, вышли к маленькой станции.

Через некоторое время слева показался маленький, окрашенный зеленой краской паровоз, тащивший несколько пассажирских вагонов. Чудно, как игрушечный и колея узкая. Паровозик притормозил у станции, и Володя со спутником уселись в купе. Паровоз загудел, и состав тронулся.

Почти тут же к ним подошел кондуктор. Спутник Володи коротко переговорил с ним, расплатился и получил два билета.

Володя сидел в напряжении, боясь, что заявятся пограничники или полиция. Но спутник его откинулся головой на спинку скамьи и спокойно уснул. Видимо, проделывал он этот путь не в первый раз.

От нечего делать Володя смотрел в окно. Его глазам представала чистенькая страна, домики под красными черепичными крышами, словно игрушечные. Ни немцев, ни следов войны или нужды не было видно.

Володя вздохнул. Кому война, а кто-то деньгами карманы набивает.

Часа через четыре, следуя с частыми остановками на маленьких станциях, поезд прибыл на вокзал крупного города. Проводник его тут же проснулся, встал и качнул головой, приглашая Владимира следовать за ним. Уже на перроне он сказал первое слово за всю дорогу:

— Стокгольм.

Ни фига себе! Так это они уже в шведской столице? А как же граница, проверки документов? Где контрольно-следовая полоса с окриками пограничников «Стой!», а также со щелканьем затворов и пограничные собаки?

Проводник подошел к билетным кассам, купил билеты и посмотрел на часы. Потом показал Владимиру два пальца. Ага, до отхода поезда есть еще два часа.

Они прошли в привокзальный буфет, и проводник взял две кружки пива с соленой рыбой. Давненько Володя не пил пива, а настоящего шведского разливного — вообще никогда. Отхлебнул из кружки. Пиво было свежее, в меру холодное, довольно вкусное. Под мелкую соленую рыбешку пиво пошло отлично.

Володя поглядывал по сторонам. Их одежда не сильно отличалась от одежды большинства, хотя некоторые шведы были одеты со вкусом, даже изысканно. И багаж у них был в дорогих саквояжах, портфелях и чемоданах.

Услышав объявление по радио, спутник Володи поднялся. Они вышли на перрон, нашли в поезде свой вагон и купе. Как и в пригородном поезде, на котором они приехали сюда, тут были места для сидения. И люд в них ехал простой, хотя, проходя вдоль состава, Володя видел и спальные вагоны. Видимо, проводник специально покупал дешевые билеты, чтобы они своей одеждой не выделялись среди остальных пассажиров.

Ехать все время сидя было утомительно, хотелось прилечь и вытянуть ноги, но приходилось терпеть неудобство.

Поезд прибыл в Гетеборг почти в полдень. Владимир уже утомился и хотел есть. Проводник тоже был не из железа, потому они сразу пошли в кафе и взяли по две порции отварной рыбы с приправами. Одна порция была просто уж очень мала, да и кусочки хлеба просвечивали насквозь, но в желудке разлилась приятная сытость.

После обеда проводник сразу повел его в порт. К причалам, где стояли военные корабли, не пропускали часовые, но им туда было и не надо.

Мимо пассажирского причала проводник прошел, не останавливаясь, — надо полагать, он знал, что делал.

В дальнем углу гавани располагался торговый порт — с высокими кранами, с ящиками и бочками на причалах, со складами. Проводник жестами дал понять, чтобы Владимир оставался стоять на месте, сам же пошел к пароходам.

Найти нужное судно было сложно. Мало того, что оно должно было идти в нужном направлении, так еще и старпом должен был взять Владимира на борт. Может быть, пассажиром, а может — матросом. И главная проблема была в отсутствии документов.

Проводника не было долго, часа три-четыре. Володя уже подумал — не сбежал ли он? Хотя сам он с проводником еще не расплатился.

Наконец тот вынырнул из-за штабеля с досками и махнул призывно рукой.

— Шип, — по-английски сказал проводник. Ну — корабль. Это и так понятно, за этим сюда и шли.

Проводник жестом показал, как работать лопатой — брать из кучи и бросать. Кочегаром берут, догадался Володя.

— Аусвайс? — почему-то по-немецки спросил он.

— Найн.

— Мани? (Деньги?)

— Найн. Брот.

И показал, как будто бы он ест ложкой. Ага, тоже понятно — берут за еду. Он платить за перевозку не будет, поскольку берут кочегаром, но и ему тоже не будут. Володю это устраивало, и он кивнул.

Они прошли в совсем уж дальний угол порта — на самый конец причала. Там стояло судно под аргентинским флагом — ржавое, давно не крашенное. На палубе громоздились ящики и бухты с канатами. Никакого вахтенного у трапа не было.

Проводник остановился и жестом показал — деньги.

Владимир отсчитал ему триста крон, как говорил Олаф. Проводник кивнул и пошел по трапу на судно. Володя — за ним. Господи, это же не судно, а корыто! Как оно держится на плаву? Везде мусор, палубу не драили, наверное, со дня спуска судна на воду.