Подводная агентура - [50]

Андрей тяжело вздохнул, потому что неизбежно мысли снова привели его к давнему спору, который он на протяжении многих лет вел с отцом, старым морским офицером. Опытным командиром, но служившим еще в советские времена и очень недовольным современной армией, современной концепцией военной доктрины. Спорили они часто, подолгу, но никогда не приходили к единому мнению. Может, просто Андрей не хотел понять отца, а тот понять современной жизни, современного мира?

Что бы сейчас сказал отец об операции, в которой участвует его сын? С одной стороны, действия спецназа оправданы, потому что речь явно идет о необходимых руководству разведданных, о спасении агента, какой бы он национальности и какого бы он гражданства ни был. Это долг перед ним, это работа во благо своей страны. Но методы! Да, отец его уважать не будет, если сын начнет стрелять в людей, которые никакой опасности для родины не представляют. Стрелять просто ради выполнения боевой задачи. И правильно, потому что в таком случае его сын будет думать только о себе, о своей выгоде, о мнении начальства.

«Нет, не туда меня понесло! При чем тут личная выгода? Я же не личным делом занят, но и считать, что цель оправдывает средства, тоже нехорошо. И вообще я офицер русского флота, а это звание чего-то в мире стоит! И хватит споров, папа! Я свой долг выполню, я пойду дальше, как бы это опасно ни было, и не опозорю ни звания, ни Родины. Именно! Вот так и с большой буквы!

И пусть в наше время Родину защищают не всегда так, как встарь, заступая дорогу врагу на своих рубежах. Так, кстати, погиб наш великий предок контр-адмирал Истомин в Севастополе. Просто есть война явная, открытая, а есть тайная. И почему есть, ведь тайная война была всегда и будет всегда независимо от того, что творится в мире. И хватит об этом. Думать лучше о том, чтобы никого из ребят тут не оставить, потому что жить и помнить, как волны накрывают безжизненное тело друга детства, и понимать, что ты не сможешь забрать и похоронить его тело, довольно тяжело. Надо свыкнуться с мыслью, что могилы моряков разбросаны по всему миру, но на то они и моряки, чтобы могилой для некоторых из них становилось море. А чтобы моряки вернулись домой, сегодня зависит от тебя, командир!»

Ни в храм, ни в столовую монахов гостей никто не пригласил. Обижаться нечего, потому что «в чужой монастырь со своим уставом не лезут». В данном случае буквально. Однако поесть принесли два монаха со сморщенными лицами. Лепешки, называвшиеся инжера, которыми стали кормить гостей, были кислыми на вкус. Как рассказал Поло, изготавливались они не из пшеницы, а из муки местного хлебного растения тэфф. К лепешкам добавили мягкого козьего сыра и неизменного козьего молока.

Потом гостей отвели вправо, где обнаружилась в тени деревьев круглая хижина «тукули» с соломенной крышей. Здесь гостям разрешили отдохнуть, но никто не сказал сколько.

– Слушай, Поло, – насел на паренька Маштаков, когда монахи оставили гостей одних, – ты мне правду скажи. Почему они к нам так настороженно относятся? Они нас боятся?

– Да они так ко всем относятся, – засмеялся эфиоп, – они же монахи. А еще, я думаю, они в вас видят солдат. А они, как и все монахи, насилия не терпят. Они хотят покоя, и чтобы никто им не мешал молиться и жить своей жизнью. Понимаете?

– Честно говоря, не понимаю, – поворчал Маштаков, укладываясь на одной из деревянных лежанок, что были устроены вдоль стен. – На курорт не похоже, и время мы тут теряем.

– Нам нужен запас провизии, – напомнил Андрей, – нам нужен безопасный отдых хотя бы на сутки, чтобы убедиться, что по нашим следам не идут федеральные солдаты или иные люди с той стороны. Вы же не собираетесь добывать еду, деньги, транспорт вооруженным разбоем. Это чужая страна, и вести мы себя должны тише воды и ниже травы. Это понятно?

– Понятно, командир, – ответил за всех Рыськин, – чего ты.

– Напоминаю, – сказал Андрей. – Рысь, в кусты на тропинке и глаз не спускать с подходов. Монахи монахами, а у нас свои глаза должны быть.

На самом деле Андрей не намеревался отлеживаться в хижине. Он опасался преследования, потому что ему очень не нравилось присутствие белого человека в числе напавших на них на сомалийской стороне. Кто он? На кого была атака? На спецназовцев или на контрабандистов? В первом случае хвост явно тянется с побережья, потому что если подумать и разобраться, то легко предположить, что действовали там не простые бандиты, а хорошо подготовленные люди. Ведь кто-то же стоит за пиратами, которые там ныряли, ведь был же там белый человек. Значит, белые опять придут и будут искать. Сначала девушку, а потом и тех, кто еще двигается по ее следу.

Прихватив с собой Поло, Андрей отправился бродить по плато. Монахи, которые изредка встречались, посматривали равнодушно, занятые своими делами. Откровенно направиться к монастырю Истомин не решался, не хотел испортить отношения. Но он очень желал пообщаться с кем-нибудь из старших. С каким-нибудь настоятелем, человеком, обладающим большими правами, чем простые послушники. Хотя был ли тут такой человек? Будет ли он общаться с чужеземцем?