Подвиги Шерлока Холмса - [36]

– Думаю, это не так, мистер Холмс, особенно если на свидетельское место встанет леди Лавингтон.

Смуглое лицо сэра Реджиналда залила смертельная бледность, и баронет взбешенно заговорил:

– Предупреждаю, не впутывайте в это мою жену! Что бы она тут ни говорила, она не может свидетельствовать против собственного мужа!

– Да мы бы и не стали просить ее об этом. Ей достаточно повторить то, что она уже сказала в присутствии полицейских. Тем не менее, мистер Холмс, – добавил Грегсон, – учитывая то, что вы раз-другой оказывали нам небольшие услуги, я не вижу вреда в том, чтобы… ну да, в том, чтобы отложить дело на несколько часов. Что касается вас, сэр Реджиналд, если вы попытаетесь покинуть этот дом, то будете немедленно арестованы. Ну, мистер Холмс, что еще?..

Мой друг опустился вдруг на колени и принялся внимательнейшим образом рассматривать жуткие брызги крови и вина, покрывающие дубовый пол.

– Уотсон, возможно, вы не откажете мне в любезности… дерните, пожалуйста, вон тот шнурок для звонка, – сказал он, поднимаясь на ноги. – Не будет лишним перекинуться словечком с дворецким, обнаружившим тело, а уж потом мы с вами отправимся искать приюта в деревенской гостинице. Но пойдемте лучше в холл.

Думаю, каждый из присутствующих был рад покинуть это мрачное сводчатое помещение с его ужасным обитателем и очутиться в холле перед камином, в котором пылали огромные поленья. В холле сидела в глубоком кресле леди Лавингтон – бледная, но прекрасная, в платье из бронзового бархата с воротником из брюссельских кружев; она поднялась нам навстречу. Ее глаза задали каждому из нас напряженный немой вопрос, а затем она шагнула к мужу.

– Бога ради, Маргарет, что ты такого им наговорила? – нервно спросил он, и видно было, как на его мощной шее набухают вены. – Ты же можешь так отправить меня на виселицу!

– Чем бы ни пришлось пожертвовать, я клянусь – ты не пострадаешь! Наверное, это лучше, чем… – И она возбужденно зашептала что-то ему на ухо.

– Ни за что! Ни за что! – пылко возразил ее муж. – Что? И вы здесь, Гиллингз? Вы тоже осуждаете своего хозяина?

Никто из нас не слышал, как приблизился дворецкий, но теперь он вышел в круг света, и на его честном лице явно видна была сильная тревога.

– Боже упаси, сэр Реджиналд! – горячо откликнулся Гиллингз. – Я лишь сказал сержанту Бассетту о том, что я видел и слышал. Полковник Дэлси приказал принести бутылку портвейна Он сидел там, в банкетном зале. Он… он сказал, что хочет выпить с вами из «Удачи Лавингтонов» за победу его лошади на бегах в Леопардстоуне на будущей неделе. Портвейн стоял на буфете, и я налил его в большую чашу. Я помню, как полковник смеялся, когда отпустил меня.

– Вы говорите, он смеялся? – быстро спросил Шерлок Холмс – А когда вы видели сэра Реджиналда вместе с полковником?

– Я вообще не видел хозяина, сэр. Но полковник сказал…

– И рассмеялся, сказав… – перебил Холмс. – Возможно, леди Лавингтон будет так добра и объяснит нам, был ли полковник Дэлси частым гостем в этом доме?

Мне показалось, что в прекрасных зеленых глазах промелькнуло какое-то неясное чувство.

– Да, в последние годы он был частым гостем, – ответила леди. – Но моего мужа утром даже не было в доме! Разве он не сказал вам об этом?

– Извините, миледи, – упрямо перебил сержант Бассетт. – Сэр Реджиналд утверждает, что был на реке, но признает, что не может этого доказать.

– Именно так, – сказал вдруг Холмс – Ну, Уотсон, сегодня вечером нам здесь больше нечем заняться.

Мы с Холмсом удобно устроились в деревне Лавингтон, в гостинице «Три совы». Холмс пребывал в унынии и крайней рассеянности. Когда я попытался задать ему вопрос, он резко оборвал меня, заявив, что сказать он ничего не может до тех пор, пока не побывает завтра утром в Мэйдстоуне. Должен признать, что я не понял, какова позиция Холмса в этом деле. Ведь было совершенно очевидно, что сэр Реджиналд Лавингтон – опасный человек и что наш визит может пoдтолкнyть его к еще худшим поступкам, но, когда я попытался напомнить Холмсу, что ему следует заняться Лавингтон-кортом, а вовсе не провинциальным городишком Мэйдстоуном, мой друг лиш заметил – совершенно неуместно, на мой взгляд, – что Лавингтоны – историческое имя.

Я провел тревожное утро. Погода была ужасной, так что пришлось заняться чтением газет недельной давности; и лишь почти в четыре часа дня Холмс ворвался в гостиную нашего номера. Плащ его насквозь промок, но глаза горели и щеки пылали от внутреннего возбуждения.

– Боже мой! – сказал я. – У вас такой вид, словно вы нашли решение нашей загадки!

Но прежде чем мой друг успел ответить, раздался резкий стук, и дверь нашей гостиной распахнулась, Холмс, едва успевший сесть в кресло, снова встал.

– О, леди Лавингтон, – сказал он. – Ваш визит – большая честь для нас.

Хотя лицо леди было закрыто густой вуалью, нельзя было усомниться в том, что, остановившись на пороге, она всерьез заколебалась.

– Я получила вашу записку, мистер Холмс, – произнесла она низким голосом, – и сразу же пришла.

Опустившись в кресло, которое я мгновенно пододвинул к ней, леди Лавингтон подняла вуаль и откинула голову на спинку.