Подвиг Ширака - [23]

Вскоре после купания произошел еще один случай. Камбиз читал вслух сказание о Гильгамеше в опочивальне Атоссы. Он лежал на животе, подперев локтями голову, а подставкой для глиняных табличек служила нога сидящей перед ним сестры. Камбиз читал страстно, с выражением, сопереживая подвигам шумерского героя, и досадливо морщился, когда шумный Бардия перебивал его какой-нибудь выходкой. В отличие от сестры и брата, Бардия не любил поэзии. Он предпочитал охоту, борьбу, стрельбу из лука, а к учению был необычайно ленив.

Камбиз хотел переменить табличку, и в это время Атосса пошевелила пальчиками ноги, — вероятно, она затекла. Камбиз замер, а затем вдруг стал покрывать ногу сестры страстными поцелуями. Бардия громко расхохотался. Атосса отдернула ногу. Смертельно побледневший Камбиз поднялся. Кинул взгляд, полный ненависти, на Бардию и вышел.

В жуткий змеиный клубок сплелись отношения между Камбизом, Бардией и Атоссой. Камбиз страстно желал сестру и жгуче ненавидел брата, Бардия же стал явно презирать своего старшего брата, к Атоссе же относился по-прежнему — тепло, по-братски, а Атосса вдруг стала чересчур внимательна к Бардии, совершенно игнорируя Камбиза. Она стала затевать небезопасные игры с увальнем Бардией, щипала, тискала, лезла бороться, на что, добродушно посмеиваясь, Бардия одним легким движением отбрасывал сестру, как котенка. Он не всегда умел соизмерять свою силу и часто причинял боль Атоссе, но та, хотя и кривилась и морщилась, не оставляла богатыря в покое, заставляя свидетеля этих сцен Камбиза бледнеть от гнева.

Кончилось все неожиданно и просто. После того как в Вавилоне Кир объявил Камбиза своим наследником, Атосса сама пришла к своему брату... Осведомленные родители не стали упорствовать, в царском роду персов, как и у египтян, браки даже между самыми близкими родственниками были обычным явлением. Этим преследовалась цель — чистота крови, но это же вело к вырождению. Как и следовало ожидать, последовал шумный и угарный свадебный пир, после которого Атосса стала женой своего брата и наследника престола. После этой свадьбы, уже без таких шумных торжеств, Камбиз приобрел еще несколько десятков жен, среди которых выделялись — еще одна сестра Камбиза Роксана, но уже младшая сестра, и дочь знатного перса Отана из рода Ахеменидов, Фей-дима.

Отношения между супругами — Камбизом и Атоссой, были сложными. Камбиз страстно желал Атоссу, любил ее и... ненавидел одновременно. Атосса же, без строптивости исполняя супружеские обязанности, в то же время была равнодушна к мужу, и, вероятно из-за этого она была для брата самой желанной и самой ненавистной женщиной в мире.

* * *

После того как Камбиз стал царем, Атосса сохранила первенство в гареме, но перед походом на Египет между ними произошла крупная ссора.

Камбиз решил построить в обширном дворцовом саду летний павильон. Отвергая эскиз за эскизом, он наконец остановился на одном, и строительство началось. И вдруг Атосса приостановила строительство и приказала воздвигать павильон по проекту своего архитектора из Вавилона. Камбиз не препятствовал капризу супруги, но когда постройка завершилась, в своем стиле велел казнить обоих архитекторов — и своего и Атоссы, за ослушание его царской воли. Произошла стычка, и разгневанная царица удалилась в свои покои. А когда ночью к ней явился супруг, которого темпераментная ссора неожиданно распалила и как мужчину, Атосса его не приняла, как ни упрашивал ее униженно Камбиз. Этот инцидент и предопределил поступок разгневанного Камбиза, который повлек впоследствии смену династии. Камбиз взял с собой в поход на Египет Роксану — жену и свою младшую сестру, оставляя в Пасаргадах Атоссу. Это было таким ущемлением прерогатив главной жены, что гордая дочь Кира сама явилась в покои Камбиза.

— Может, муж мой и господин запамятовал сказать мне о сборах?

— О каких сборах, Атосса?

— Я же должна сопровождать царя царей в его походах на Египет!

— А кто тебе сказал, что должна это делать?

— Ты оставляешь меня?

— Конечно. Поход в страну Нила дело серьезное, и ты, стремящаяся во всем первенствовать, будешь только мешать мне.

— Значит, это правда, что ты берешь с собой эту курицу — Роксану?

— Ты очень догадлива, сестра. Я это делаю по двум причинам: во-первых, она не будет постоянно вмешиваться в мои дела, а во-вторых, она так похожа на тебя и будет мне напоминать тебя, и тогда моего темперамента хватит нам на двоих...

— Та-а-ак, хорошо. Только бы не пришлось тебе горько пожалеть о своем опрометчивом поступке, Камбиз!

— Цени мое отношение к тебе, милая женушка, ты единственный человек во всем подлунном мире, осмеливающийся безнаказанно грозить самому царю царей. Скажу больше — во гневе ты мне еще милее.

— Зато ты мне отвратителен!

— Твоя строптивость делает тебя только еще желаннее, милая Атосса. Не будь ты такой, вероятно, давно бы уже приелась и опостылела.

— Я серьезно предупреждаю тебя, Камбиз, что ты горько пожалеешь, что унизил меня. Лучше убей! А то мое сердце налито ядом и желчью, — ты потом будешь очень раскаиваться, что оставил меня в живых.

— Нет, Атосса, живи! Ты унизила меня, я тебя, — мы квиты! И так будет всегда! А угроз твоих я не боюсь. А вот твоего Бардию я возьму с собой. Прости, если этим я огорчаю тебя, но такому богатырю место на поле битвы, а не в моем... гареме.