Подвиг Мирославы - [5]

Ох, мама, мама, что же ты творишь!? Я рухнула головой на сложенные на столе руки, как же захотелось спать! Самое интересное, все это показательное выступление она проводит специально, ведь Эртон не первый выслушивает подобное. Просто мама фактически заставляет подобным образом мужчин возжелать быть лучше остальных. Но сейчас она не понимает, с кем связалась, поэтому прощу ей этот фарс. Остальной ее лепет даже слушать не хотелось.

- Мирослава, проснись, наконец! - услышала я сквозь сон мамин сердитый голос.

Я нехотя открыла глаза.

- Ты ведешь себя просто отвратительно, спать за столом не красиво, у нас гости! - попыталась она призвать меня к порядку.

- Простите. Мне надо лечь спать. Пойдем Эртон, у меня в комнате есть гостевой диван, - пробурчала я, потирая глаза.

- Спокойной ночи, - вежливо пожелал Эртон моей удивленной маман. Чувствую, в скором времени мне грозит лекция под названием "правила поведения в родительском доме".

Я встала и, еле передвигая ноги, двинулась в свою комнатушку. На кровать завалилась не раздеваясь. Эртон прошел следом и сел на стул рядом со мной.

- Я помогу, чем смогу, обещаю, но не раньше, чем высплюсь, уж очень устала, - серьезно заявила я.

- Я не тороплю. Спи.

- Ты уйдешь или останешься? - я закрыла глаза и стала ждать ответа.

- Останусь.

На душе полегчало. С трудом разобрав диванчик и застелив гостю постель, я рухнула без чувств на свою, да так и заснула в маленьком черненьком вечернем платье.

Глава 3

Утро выдалось тяжеловатым. С трудом разлепила глаза, которые тут же начали чесаться от не смытой на ночь косметики. Во рту была пустыня, а в желудке голодное урчание. Я потянулась всем телом и зевнула, чуть не порвав свой рот.

Надо было вчера поставить рядом с собой стакан воды. Кстати, о вчера… Ужас!

Я вскочила как ошпаренная, вспомнив, что в комнате должна быть не одна. Так и было. Эртон сидел на диване и, прикрыв рот рукой, беззвучно смеялся.

Какой позор! Хорошо, что удосужилась зевнуть не в голос, как частенько у меня получалось наедине сама с собой.

- Не смейся! Ну пожалуйста!

- Я не м-о-г-у! Просто это было так смешно, первый раз вижу, чтобы так вели себя после пробуждения! - смех его очень заразителен, я даже начала улыбаться.

- Просто забыла, что тут не одна…

- Ладно, извини, больше не буду смеяться, - пообещал он, широко улыбаясь.

- Так, надо привести себя в порядок и пойти позавтракать… - прошептала я, вставая на ноги.

- Приводи… Я уже побывал и в вашей ванной, честно, еле вспомнил, как воду включать, и на кухне с мамой встретился, она должна испечь пирог…

- Фигасе! - выдала я, пребывая в легком недоумении, особенно на счет пирога. - А папа где?

- Спал еще. Сейчас, судя по голосам, уже встал.

На самом деле меня поразило то, как непринужденно Эртон себя ведет, будто он тут жил с нами все это время. Мне всегда казалось, что мужчины, оказавшись в доме родителей девушки, должны чувствовать себя неуютно и скованно, как на чужой территории, а этот сидит и чувствует себя вполне комфортно. Возможно, конечно, потому что мы все для него никто, но надеюсь, что это не так.

Я встала, борясь с легким головокружением, и пошла в душ. Все приличные вещи перевезла в свою квартиру, поэтому здесь особо переодеваться не во что. В связи с этим пришлось опять облачиться в платье. Если бы была тут только с родителями, то не задумываясь надела бы халат… В общем, накрашенная, одетая и довольная я, наконец, покинула уютную ванную комнату.

На кухне велась оживленная беседа, когда я зашла все разом замолчали.

Интересно, что это они тут обсуждали…

- Всем доброе утро! - поприветствовала я и села за стол, который уже был нагружен всякими сладостями.

- Доброе!

Мама поставила передо мной тарелку.

- Что это? - не поняла я.

- Каша овсяная. Мирослава ты меня удивляешь. Забыла, как каша выглядит?

- Нет, не забыла, но почему ее ем одна я?

- Остальные отказались, - пожала мама плечами.- Кушай давай, а то смотрю совсем исхудала.

- Надежда Алексеевна, я все-таки составлю Мирославе компанию, можно мне тоже немного вашей каши, - Эртон улыбнулся и подмигнул мне.

Вот же!

Кое-как осилив пол тарелки сего шедевра, я с чувством выполненного долга ее отодвинула и взялась за чай с пирогом. Отец с матерью рассказывали о последней поездке в Египет, где побывали на экскурсии по пирамидам. Эртон слушал внимательно, думаю даже заинтересованно, я в диалог не вступала, только украдкой рассматривала изменившегося друга детства.

В принципе его лицо изменилось не так сильно, просто стало более мужественным что ли, да и взгляд более серьезным. Серые глаза, прямой красивый нос, идеальные губы, упрямый подбородок, русые волосы, чуть светлее моих, смешные ямочки на щеках, появляющиеся при улыбке - все это было частью сидевшего напротив меня воспоминания. Я помнила эти черты лица по отдельности, но уже давно забыла, как выглядит все вместе, только смутные очертания, и вот теперь они, наконец, соединились. Я так засмотрелась, что даже перестала слышать их разговор, а зрение будто приблизило его лицо на метр.

- А ты что думаешь, Мира?

- Что, мам? - оттаяла я.

- Опять где-то в облаках… - тяжело вздохнула она. - Что думаешь на счет поездки в Голландию, ты решила?