Подвиг - [85]

— Гдѣ Русскiе, тамъ и Волга, — восторженно крикнулъ въ юношескомъ задорѣ Кобылинъ.

— А кубанца видали, братцы?

— Робинзонъ, настоящiй Робинзонъ!

— Нѣтъ, братцы, почище будетъ Робинзона. И какъ ладно все у него устроено. Я въ хатѣ былъ. Ну чисто Ледяной походъ мнѣ напомнило. Славный дѣдъ. И не томился, цѣлый годъ одинъ живучи.

— Не томился, потому что вѣрилъ.

— Вѣримъ и мы…

— А почтенный старикъ. Все скулилъ, вишь ты пчелъ тутъ нѣтъ. Хуть бы, говоритъ, морскiя какiя ни на есть пчелы набрели, я и ихъ бы замордовалъ.

Съ трескомъ отдирались доски, обнажая грузовикъ. Мишель Строговъ наливалъ эссенцiю, сейчасъ и поѣдетъ. Негдѣ было подняться.

— Вы по руслу попробуйте, Мишель, — кричали ему. — Не топко.

— Лучше по доскамъ. Доски можно подложить.

— Куда же по доскамъ. Не выдержатъ никакъ доски. Тонкiя вѣдь.

— Стойте, Мишель, мы вамъ подкопаемъ сейчасъ. Лопаты достали.

Ранцевъ сталъ спускаться внизъ, чтобы дать указанiя, что и куда возить.

Цѣлую недѣлю и все такимъ же живымъ и бодрымъ темпомъ шла разгрузка парохода. Капитанъ Ольсоне поглядывалъ на небо, справлялся съ барометромъ и поторапливалъ рабочихъ. Работали въ три смѣны и днемъ и ночью. Съ парохода свѣтили прожекторами и въ ихъ лучахъ непохожими на людей были рабочiе на пустынномъ острову.

Одновременно съ разгрузкой шла постройка ангаровъ и мастерскихъ и установка палаточнаго лагеря.

«Какъ въ Красномъ Селѣ«… По шнуру отбили переднюю линейку и копали дернъ, чтобы обложить ее. По шестамъ провѣшивали линiю палатокъ, равняли въ затылокъ и метромъ отмѣривали дистанцiи и интервалы. Ферфаксовъ сносилъ красивые обломки скалъ и посерединѣ линейки устраивалъ подобiе кiота для образа Георгiя Побѣдоносца, покровителя роты.

Профессоръ Вундерлихъ съ Лагерхольмомъ ходили по острову, изучая его.

Вершина горы была розовая и возвышалась правильнымъ куполомъ. Она походила на форму потаявшаго земляничнаго мороженаго. Отъ нея кольцеобразно шелъ внизъ базальтовый кряжъ. Скалы имѣли различный размѣръ и видъ. Однѣ валунами громоздились другъ на друга, точно розсыпь картофеля исполина, другiя торчали острыми пиками съ рѣзко очерченными гранями. Ихъ цвѣтъ былъ, то серебристо сѣрый, графитовый, то изсиня черный, мрачный и жесткiй. Изъ подъ скалъ многими подземными ключами выбивалась чистая, хрустальная вода. Она наполняла естественные, образовавшiеся между камнями водоемы, падала оттуда водопадами, сливалась въ рѣчку и текла къ океану по зеленому лугу плоскогорья.

Все было молодо, ярко и красочно, какъ должно быть было на землѣ въ первые дни мiрозданiя. Трава была, какъ чистый изумрудъ, камни точно шлифованные, края водоемовъ хранили острыя грани, необточенныя водою.

— Этому острову, — ковыряя палкой въ землѣ, сказалъ профессоръ Вундерлихъ, — и десяти лѣтъ нѣтъ.

— Вы думаете, — сказалъ Лагерхольмъ.

— Когда я что говорю, — строго и вѣско по нѣмецки сказалъ Вундерлихъ, — я не думаю, я знаю. Я ученый человѣкъ. Этотъ островъ вулканическаго происхожденiя. Онъ выдвинулся уже послѣ войны. Потому его никто и не нашелъ. Во время войны, избѣгая нашихъ подводныхъ лодокъ, суда колесили по всему океану и они нашли бы его… Они не нашли. Теперь никто ке найдетъ… Это уже ausgescholossen!.. Очень это хорошее мѣсто для нашей съ вами работы. Лучше, чѣмъ тамъ въ лѣсу… Тутъ ничего бояться не надо.

Къ концу недѣли, по указанiю Ранцева, были установлены пушки Гочкиса въ нарытыхъ батареяхъ. Часть ихъ была оставлена на «Мстителѣ«. На восьмой день, на разсвѣтѣ, «Мститель» и береговая батарея обмѣнялись прощальными выстрѣлами, отсалютовали флагомъ, и «Мститель» съ иностранной командой и капитаномъ Ольсоне, прогудѣвъ на прощанье, взялъ курсъ на сѣверъ и скоро исчезъ въ морской дали.

И было время. Съ полудня голубое небо заволоклось сѣрою дымною завѣсою. Совсѣмъ неожиданно среди полной тишины налетѣлъ вихрь, заигралъ флагомъ на мачтѣ, развернулъ его во всю его трехсаженную длину и хлопнулъ имъ раза два. Потомъ все стихло.

Флагъ безжизненно повисъ вдоль мачты. И только успѣлъ Тпрунька, знавшiй, что все это значитъ, добѣжать и спустилъ флагъ, какъ заревѣла океанская буря.

Вѣтеръ, на тысячахъ миль не имѣющiй препоны, вздымалъ громадныя волны. Точно хотѣлъ онъ до самаго дна выдуть воду изъ океана. Темнозеленые валы, покрытые частымъ бѣлымъ кружевомъ пѣны, съ кипящими гребнями шли на островъ.

Они налетали на берегъ, падали съ грохотомъ и съ шипѣнiемъ разливались у зеленаго луга. Вѣтеръ вылъ съ неистовою силою. Кусты никли подъ его порывами къ землѣ. Огромныя волны казались выше горы. Островъ точно дрожалъ и трясся на нихъ. Казалось, сорветъ его съ его жидкаго основанiя, смоетъ песчаную отмель и разнесетъ самую гору.

«Мститель» ушелъ во время. Никакiе якоря не могли бы его удержать въ открытомъ океанѣ. Его разбило бы о скалы.

Эта буря продолжалась три дня и три ночи. И такъ же внезапно, какъ налетѣла она, такъ и стихла. Океанъ посинѣлъ. Волны съ мѣрною послѣдовательностью шли къ берегамъ и разливались у нихъ, все дальше и дальше отступая и намывая свѣжiй песокъ и гальку пляжа.

VI

Въ «затишкѣ«, гдѣ былъ установленъ лагерь, буря ощущалась мало. Она неслась надъ горами, выла въ скалахъ, въ лагерѣ же едва играла флачками палатокъ, да чуть отдувала ихъ парусину.