Подвиг - [52]
Ранцеву, хотя онъ уже слышалъ скрипучее «bitte sehr», казалось, что это существо, онъ не могъ признать его человѣкомъ, — не можетъ говорить по человѣчески, и онъ весьма удивился, когда Вундерлихъ заговорилъ, правда, на ломаномъ, но все таки на Русскомъ языкѣ.
— Я все кончаль, — сказалъ Вундерлихъ, — широкимъ жестомъ показывая на ящики, уложенные въ обыкновенные дорожные чемоданы.
Восторженное пламя загорѣлось въ крошечныхъ, обезьяньихъ глазкахъ профессора.
— О, зачѣмъ я не изобрѣталъ это двѣнадцать лѣтъ тому назадъ!.. Вся война капутъ… Отъ этой маленькой дозы тысяча человѣкъ… Десять тысячъ человѣкъ… Весь Парижъ капутъ… Вотъ онъ «капучiй» газъ!
Онъ сталъ пространно объяснять Немо, что его препараты не соединены. Онъ говорилъ по нѣмецки и Ранцевъ плохо понималъ его.
— Это все можно на какой угодно таможнѣ показать. Самые безвредные препараты. Ну, просто — краска.
— Вы что же, — сказалъ внимательно его слушавшiй Немо и, взявъ со стола блокъ-нотъ и перо, сталъ писать рядъ формулъ.
Профессоръ Вундерлихъ нагнулся надъ Немо.
— Вы генiй!.. Вы знаете больше, чѣмъ я!.. Вамъ меня не надо приглашать. Вы навѣрно работали спецiально по токсинамъ, — закричалъ въ дикомъ восторгѣ, поднимая руки кверху, Вундерлихъ.
— Значитъ, вѣрно?
— Какъ въ аптекѣ.
— Послушайте, Herr Wunderlich, на будущей недѣлѣ, во вторникъ… Запомните, во вторникъ… Вы опять забудете…
— Я лучше буду записывать. Лучшѣе будетъ.
— Запишите: — во вторникъ сюда прiѣдетъ арба съ хворостомъ. Вы всю свою лабораторiю поставьте въ ящикахъ подъ хворостъ. Повезутъ свои люди. Они вывезутъ изъ лѣса и сдадутъ на грузовикъ. Онъ доставитъ прямо на пароходъ. Вы поѣдете по желѣзной дорогѣ.
— Н-нэтъ… — съ силой сказалъ профессоръ, — я самъ ѣхаль съ арба. Я самъ ѣхаль съ грузовикъ… Я ни-когда съ своей лабораторiей не разсталься.
— Ричардъ Васильевичъ, — раздался голосъ Лагерхольма въ люкъ, — если кончили съ профессоромъ, пожалуйте наверхъ. Сейчасъ начинается…
Капитанъ Немо попрощался съ обезьяной и вышелъ изъ подземелья.
XIII
Аппаратъ безпроволочнаго телефона, такой ничтожный, тихiй и ненужный въ этой лѣсной хижинѣ, когда онъ былъ нѣмой, шипѣлъ и трещалъ, издавая странные, щелкающiе звуки. Лагерхольмъ направлялъ эбонитовые кружки съ бѣлыми стрѣлками и цифрамй. Щелчки прекратились. Послышался ровный, глухой шумъ, потомъ тихое сипѣнiе, и ясный голосъ, точно тутъ подлѣ былъ человѣкъ, произнесъ: — «Алло, алло… говоритъ Москва».
Ранцеву и раньше приходилось слышать радiо-аппараты. Гдѣ ихъ только тогда не было! Каждое бистро заливалось пѣснями Новарро и фоксъ-тротами, каждое кафе въ полдень диктовало биржевыя данныя и давало короткую политическую сводку. Ранцевъ зналъ этотъ, точно приглушенный, звукъ человѣческаго голоса и его, то ясно, то неразборчиво произносимыя слова. И всегда ему было непрiятно слышать вдругъ непостижимымъ образомъ возникающiе звуки и никогда они его не волновали. Сейчасъ глубокое волненiе охватило его. Почти мистическiй страхъ заставилъ сильно забиться сердце.
«Сейчасъ говоритъ Москва».
Тринадцать лѣтъ онъ не слыхалъ, какъ говоритъ Москва. Тринадцать лѣтъ Москва была для него недостижимымъ, мертвымъ голосомъ. И если бы мертвецъ заговорилъ изъ гроба, впечатлѣнiе не было бы болѣе сильнымъ.
«Сейчасъ говоритъ Москва».
Ранцевъ напрягъ все свое вниманiе. Какъ она говорила!..
Жидовскiй, картавый и даже въ мембранѣ аппарата наглый голосъ самодовольно повѣствовалъ:
— Товаг'ищи, день пег'ваго мая во всей западной Евг'опѣ явился блестящей побѣдой пг'олетаг'iата надъ буг'жуазiей. Гг'омадныя толпы голодныхъ, затг'авленныхъ нѣмецкими фабг'икантами г'абочихъ вышли изъ Нейкольна въ Бег'линъ и пг'одемостг'иг'овали величiе и мощь пг'олетаг'iата. Испуганная полицiя пг'итихла, и въ Бег'линѣ мы имѣемъ полную побѣду. Ског'о тамъ будетъ пг'олетаг'ская г'еволюцiя. He пг'ойдетъ и мѣсяца — кг'асныя знамена совѣтовъ взовьются надъ двог'цами упитанныхъ банкиг'овъ. Въ Паг'ижѣ миг'ный пг'аздникъ тг'удящихся был омг'аченъ кг'овавымъ безчинствомъ Кiаппа, этого вг'ага фг'анцузской бѣдноты… Но, товаг'ищи, не долго и там тег'пѣть пг'итѣсненiя капиталистовъ. Кг'овавая месть наг'ода неуклонно ведетъ къ гильотинѣ…
— Все одно и тоже, — сказалъ Немо, — какъ имъ не надоѣстъ и слушать эту белиберду.
— Какъ видите, — сказалъ Шулькевичъ, — они давно вывѣтрились. И ихъ никто не слушалъ бы, если бы…
Онъ сдѣлалъ знакъ, чтобы слушали.
Плавные звуки большого оркестра вдругъ раздались въ домикѣ, точно подъ сурдинку. Несказанная Русская красота ихъ пополнила.
Играли оперную увертюру.
— «Русланъ и Людмила», — благоговѣйно прошепталъ Шулькевичъ.
Ранцевъ закрылъ глаза. Ему казалось, что онъ не только слышитъ, но и видитъ то, что происходитъ въ театрѣ. Передъ нимъ всталъ громадный зрительный залъ стараго театра, того театра, который не зналъ никакихъ большевиковъ. Онъ вдругъ увидалъ нарядные туалеты дамъ, офицеровъ въ ихъ красивыхъ формахъ и чинно сидящiй внизу подъ рампой оркестръ, На мгновенiе оркестръ смолкъ и сейчасъ же заигралъ allegro.
Нѣжный теноръ, — Шулькевичъ, который все зналъ, прошепталъ: — «Собиновъ» — вступилъ съ оркестромъ:
Автобиографический роман генерала Русской Императорской армии, атамана Всевеликого войска Донского Петра Николаевича Краснова «Ложь» (1936 г.), в котором он предрек свою судьбу и трагическую гибель!В хаосе революции белый генерал стал игрушкой в руках масонов, обманом был схвачен агентами НКВД и вывезен в Советскую страну для свершения жестокого показательного «правосудия»…Сразу после выхода в Париже роман «Ложь» был объявлен в СССР пропагандистским произведением и больше не издавался. Впервые выходит в России!
Краснов Петр Николаевич (1869–1947), профессиональный военный, прозаик, историк. За границей Краснов опубликовал много рассказов, мемуаров и историко-публицистических произведений.
Роман «С Ермаком на Сибирь» посвящен предыстории знаменитого похода, его причинам, а также самому героическому — без преувеличения! — деянию эпохи: открытию для России великого и богатейшего края.
Дневник Начальника конвоя Российской Императорской Миссии в Абиссинии в 1897-98 году.
Екатерининская эпоха привлекала и привлекает к себе внимание историков, романистов, художников. В ней особенно ярко и причудливо переплелись характерные черты восемнадцатого столетия – широкие государственные замыслы и фаворитизм, расцвет наук и искусств и придворные интриги. Это было время изуверств Салтычихи и подвигов Румянцева и Суворова, время буйной стихии Пугачёвщины…В том вошли произведения:Bс. H. Иванов – Императрица ФикеП. Н. Краснов – Екатерина ВеликаяЕ. А. Сапиас – Петровские дни.
Роман замечательного русского писателя-реалиста, видного деятеля Белого движения и казачьего генерала П.Н.Краснова основан на реальных событиях — прежде всего, на преступлении, имевшем место в Киеве в 1911 году и всколыхнувшем общественную жизнь всей России. Он имеет черты как политического детектива, так и «женского» любовно-психологического романа. Рисуя офицерскую среду и жизнь различных слоев общества, писатель глубиной безпощадного анализа причин и следствий происходящего, широтой охвата действительности превосходит более известные нам произведения популярных писателей конца XIX-начала ХХ вв.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В первый том трехтомного издания прозы и эссеистики М.А. Кузмина вошли повести и рассказы 1906–1912 гг.: «Крылья», «Приключения Эме Лебефа», «Картонный домик», «Путешествие сера Джона Фирфакса…», «Высокое искусство», «Нечаянный провиант», «Опасный страж», «Мечтатели».Издание предназначается для самого широкого круга читателей, интересующихся русской литературой Серебряного века.К сожалению, часть произведений в файле отсутствует.http://ruslit.traumlibrary.net.
Настоящее Собрание сочинений и писем Салтыкова-Щедрина, в котором критически использованы опыт и материалы предыдущего издания, осуществляется с учетом новейших достижений советского щедриноведения. Собрание является наиболее полным из всех существующих и включает в себя все известные в настоящее время произведения писателя, как законченные, так и незавершенные.Книга «За рубежом» возникла в результате заграничной поездки Салтыкова летом-осенью 1880 г. Она и написана в форме путевых очерков или дневника путешествий.
Настоящее Собрание сочинений и писем Салтыкова-Щедрина, в котором критически использованы опыт и материалы предыдущего издания, осуществляется с учетом новейших достижений советского щедриноведения. Собрание является наиболее полным из всех существующих и включает в себя все известные в настоящее время произведения писателя, как законченные, так и незавершенные.В двенадцатый том настоящего издания входят художественные произведения 1874–1880 гг., публиковавшиеся в «Отечественных записках»: «В среде умеренности и аккуратности», «Культурные люди», рассказы а очерки из «Сборника».
В Тринадцатом томе Собрания сочинений Ф. М. Достоевского печатается «Дневник писателя» за 1876 год.http://ruslit.traumlibrary.net.
В девятнадцатый том собрания сочинений вошла первая часть «Жизни Клима Самгина», написанная М. Горьким в 1925–1926 годах. После первой публикации эта часть произведения, как и другие части, автором не редактировалась.http://ruslit.traumlibrary.net.
Выпашь (роман — часть вторая трилогии) текст приводится по изданию В.П. Сияльского 2, Ruе Рiеrrе-lе-Grаnd, РаrisИзвестный военачальник, генерал-лейтенант (1917). В августе — сентябре 1917 командир 3-го конного корпуса. В октябре 1917 вместе с А.Ф.Керенским возглавил вооружённое выступление против большевиков. В 1918 — начале 1919 атаман Войска Донского и ...