Подвиг - [151]
— Если вы, граждане, отъ «Красной вагранки», вамъ надо идти съ нами.
Онъ еще ближе придвинулся къ Чебыкину, чуть распахнулъ на груди черную грубую толстовку, и Николай Никодаевичъ на мгновенiе увидѣлъ на шеѣ незнакомца такъ хорошо знакомый ему «братскiй» крестъ. Тогда Чебыкинъ спокойно отвѣтилъ:
— Я и мои товарищи отъ «Красной вагранки».
Незнакомецъ обратился къ распорядителю, бронзовому молодому человѣку, не то индусу, не то сарту и сказалъ съ авторитетностью человѣка, имѣющаго власть:
— Товарищъ, допустите вотъ ихъ … Они намъ извѣстны. Делегаты отъ «Красной вагранки» …
Шествiе тронулось въ Кремль,
Отъ яркаго кумача, затянувшаго трибуны и самыя стѣны Кремля все кругомъ было точно въ какомъ-то пламенномъ сiянiи. Синее небо блистало надъ Кремлемъ. Бѣлый снѣгъ площади постепенно заполнялся темной толпой, надъ которой полыхали тутъ и тамъ красныя знамена и плакаты. Все было ярко, красочно и аляповато, какъ грубый народный лубокъ.
Въ морозномъ воздухѣ гремѣли оркестры. Красная армiя становилась на площади правильными прямоугольниками резервчыхъ колоннъ. Командные крики, четкость построенiй создавали впечатлѣнiе порядка и усиливали праздничную торжественность Красной площади. На трибуны съѣзжалось правительство. Сквозь толпу, гудя и фырча, проходили автомобили комиссаровъ. Конная милицiя крупами лошадей, не хуже былыхъ жандармовъ, осаживала правовѣрный, отцѣженный народъ. Кое-гдѣ для острастки посвистывали нагайки. Толпа была молчалива.
Чебыкинъ окинулъ глазомъ площадь. «Хватитъ ли», — подумалъ онъ. Его сосѣдъ, помощникъ его въ «экипѣ«, «въ мiру», какъ онъ про себя говорилъ, — присяжный повѣренный Демчинскiй, точно угадалъ его мысль.
— Если всѣ шесть разомъ, хорошо выйдетъ: мнѣ профессоръ говорилъ — два квадратныхъ километра въ десять секундъ … Придется таки намъ съ вами сегодня поплакать.
Музыка прекратилась. Безконечныя, вѣроятно, съ ранняго утра проходившiя мимо могилы «Ильича» процессiи, были остановлены и поставлены лицомъ къ трибунѣ. Настало время рѣчей. Чебыкинъ посмотрѣлъ на часы.
— Пора, — шепнулъ онъ Демчинскому. Нажатiемъ руки снаружи пальто, — руки въ карманахъ запрещено было держать, — онъ освободилъ холодную склянку, морозившую ему бедро, и почувствовалъ, какъ она быстро скользула вдоль ноги и упала подлѣ сапога. Онъ наступилъ на нее ногою.
Прошла томительная секунда, показавшаяся Чебыкину вѣчностью. За эту секунду такъ много онъ передумалъ. «Вдругъ испортился составъ, ничего не выйдетъ. сосѣди замѣтятъ раздавленное стекло, его заподозрятъ, схватятъ, поведутъ, и придется пускать то самое страшное, отъ чего чья-то произойдетъ смерть». Это казалось Чебыкину ужасно труднымъ, просто таки невозможнымъ.
Ледяной токъ бѣжалъ по жиламъ. Говорятъ, передъ казнью вся жизнь проносится быстрымъ потокомъ, такъ теперь неслась передъ Чебыкинымъ въ воспоминанiяхъ его жизнь въ маленькомъ пригородномъ мѣстечкѣ, работа въ газетѣ, скромныя эмигрантскiя развлеченiя и пустота и тина Парижской жизни Русской колонiи. Какою прекрасной она показалась ему сейчасъ! Сердце отбивало въ вискахъ секунды и, несмотря на морозъ, лобъ вспотѣлъ подъ легенькой каскеткой. Чебыкинъ овладѣлъ собою и сталъ отсчитывать секунды. Ему казалось, что ихъ прошло что-то ужасно много. «Десять, одиннадцать, двѣнадцать», — считалъ онъ. И все страшнѣе и страшнѣе становилось ему. Онъ не смѣлъ оглянуться.
Вдругъ что-то ударило ему въ носъ, какъ ударяетъ изъ пѣнистаго бокала шампанская игра. Сразу защипало глаза, сжало до боли вѣки и крупныя слезы покатились по щекамъ. Чебыкинъ собралъ всѣ свои силы, заставилъ себя открыть глаза и черезъ пелену слезъ окинулъ взглядомъ площадь. Странное зрѣлище представилось ему. Вся громадная площадь, заставленная войсками, покрытая народными толпами, точно получила какой-то ударъ. Рѣчь, такъ самоувѣренно, властно, самохвально и сильно звучавшая съ трибуны, вдругъ оборвалась на полусловѣ. Въ рядахъ красной армiи было шевеленiе, ружья держали кое-какъ, люди опустили головы, повсюду были видны бѣлые платки. Утирались рукавами, кулаками, терли глаза ладонями и не могли остановить слѣпящаго потока слезъ. Никто не могъ поднять глазъ къ небу, а между тѣмъ именно съ неба то и неслось то, что должно было оскорбить, смутить и поразить собранныхъ здѣсь правовѣрныхъ, «стопроцентныхъ» коммунистовъ. Но посмотрѣть въ эту голубую высь, пронизанную золотыми солнечными лучами, казалось- потерять зрѣнiе навсегда.
Величественные, плавные, возбуждающiе, несказанно красивые звуки стараго, «бывшаго» Русскаго народнаго гимна лились съ небесной вышины.
Сколько разъ, на коронацiяхъ Императоровъ, на парадахъ и церемонiяхъ на этой самой Красной площади, въ этихъ самыхъ стѣнахъ Кремля, подлѣ его соборовъ и церквей, подлѣ дворцовъ, помнящихъ былыхъ Царей и Великихъ Князей Московскихъ, въ теченiе почти ста лѣтъ играли этотъ гимнъ. И точно стѣны Кремля, башня Ивана Великаго, стѣны и купола Успенскаго собора и Василiя Блаженнаго впитали, вобрали въ себя и сохранили эти молитвенно чистые возбуждающiе на подвигъ любви звуки и теперь излучали ихъ непостижимымъ образомъ среди людей, отъ Отечества своего отрекшихся.
Автобиографический роман генерала Русской Императорской армии, атамана Всевеликого войска Донского Петра Николаевича Краснова «Ложь» (1936 г.), в котором он предрек свою судьбу и трагическую гибель!В хаосе революции белый генерал стал игрушкой в руках масонов, обманом был схвачен агентами НКВД и вывезен в Советскую страну для свершения жестокого показательного «правосудия»…Сразу после выхода в Париже роман «Ложь» был объявлен в СССР пропагандистским произведением и больше не издавался. Впервые выходит в России!
Краснов Петр Николаевич (1869–1947), профессиональный военный, прозаик, историк. За границей Краснов опубликовал много рассказов, мемуаров и историко-публицистических произведений.
Роман «С Ермаком на Сибирь» посвящен предыстории знаменитого похода, его причинам, а также самому героическому — без преувеличения! — деянию эпохи: открытию для России великого и богатейшего края.
Дневник Начальника конвоя Российской Императорской Миссии в Абиссинии в 1897-98 году.
Екатерининская эпоха привлекала и привлекает к себе внимание историков, романистов, художников. В ней особенно ярко и причудливо переплелись характерные черты восемнадцатого столетия – широкие государственные замыслы и фаворитизм, расцвет наук и искусств и придворные интриги. Это было время изуверств Салтычихи и подвигов Румянцева и Суворова, время буйной стихии Пугачёвщины…В том вошли произведения:Bс. H. Иванов – Императрица ФикеП. Н. Краснов – Екатерина ВеликаяЕ. А. Сапиас – Петровские дни.
Роман замечательного русского писателя-реалиста, видного деятеля Белого движения и казачьего генерала П.Н.Краснова основан на реальных событиях — прежде всего, на преступлении, имевшем место в Киеве в 1911 году и всколыхнувшем общественную жизнь всей России. Он имеет черты как политического детектива, так и «женского» любовно-психологического романа. Рисуя офицерскую среду и жизнь различных слоев общества, писатель глубиной безпощадного анализа причин и следствий происходящего, широтой охвата действительности превосходит более известные нам произведения популярных писателей конца XIX-начала ХХ вв.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В первый том трехтомного издания прозы и эссеистики М.А. Кузмина вошли повести и рассказы 1906–1912 гг.: «Крылья», «Приключения Эме Лебефа», «Картонный домик», «Путешествие сера Джона Фирфакса…», «Высокое искусство», «Нечаянный провиант», «Опасный страж», «Мечтатели».Издание предназначается для самого широкого круга читателей, интересующихся русской литературой Серебряного века.К сожалению, часть произведений в файле отсутствует.http://ruslit.traumlibrary.net.
Настоящее Собрание сочинений и писем Салтыкова-Щедрина, в котором критически использованы опыт и материалы предыдущего издания, осуществляется с учетом новейших достижений советского щедриноведения. Собрание является наиболее полным из всех существующих и включает в себя все известные в настоящее время произведения писателя, как законченные, так и незавершенные.Книга «За рубежом» возникла в результате заграничной поездки Салтыкова летом-осенью 1880 г. Она и написана в форме путевых очерков или дневника путешествий.
Настоящее Собрание сочинений и писем Салтыкова-Щедрина, в котором критически использованы опыт и материалы предыдущего издания, осуществляется с учетом новейших достижений советского щедриноведения. Собрание является наиболее полным из всех существующих и включает в себя все известные в настоящее время произведения писателя, как законченные, так и незавершенные.В двенадцатый том настоящего издания входят художественные произведения 1874–1880 гг., публиковавшиеся в «Отечественных записках»: «В среде умеренности и аккуратности», «Культурные люди», рассказы а очерки из «Сборника».
В Тринадцатом томе Собрания сочинений Ф. М. Достоевского печатается «Дневник писателя» за 1876 год.http://ruslit.traumlibrary.net.
В девятнадцатый том собрания сочинений вошла первая часть «Жизни Клима Самгина», написанная М. Горьким в 1925–1926 годах. После первой публикации эта часть произведения, как и другие части, автором не редактировалась.http://ruslit.traumlibrary.net.
Выпашь (роман — часть вторая трилогии) текст приводится по изданию В.П. Сияльского 2, Ruе Рiеrrе-lе-Grаnd, РаrisИзвестный военачальник, генерал-лейтенант (1917). В августе — сентябре 1917 командир 3-го конного корпуса. В октябре 1917 вместе с А.Ф.Керенским возглавил вооружённое выступление против большевиков. В 1918 — начале 1919 атаман Войска Донского и ...