Подвиг - [119]
Все это казалось красивой сказкой невозвратнаго прошлаго, а вмѣстѣ съ тѣмъ каждый чувствовалъ, что это то и была подлинная правда старой «Царской» жизни Русскаго военнаго корабля. Среди зрителей даже удивлялись, что совѣты могли такъ поставить.
Потомъ … Что-то тревожное прошло по кораблю. Щелкая босыми пятками, пробѣжали матросы. Дѣловито прошелъ каптенармусъ, боцманъ побѣжалъ съ докладомъ, слышались, какъ всегда въ звуковой фильмѣ, неестественные глухiе, точно и нечеловѣческiе голоса, кто-то сочно выругался и въ переднихъ мѣстахъ театра раздался довольный смѣхъ и гоготанiе. На кухню, въ кубрикъ, неторопливой походкой прошелъ судовой врачъ, загримированный подъ Чехова. За нимъ шелъ, пожимая плечами, старшiй офицеръ.
Въ привезенномъ для обѣда матросамъ мясѣ копошились крупные черви.
Все наростая шелъ по броненосцу гулъ возбужденной толпы. Матросы выбѣгали на бакъ. Грозные выкрики раздавались оттуда. Фильма была поставлена на нѣмецкомъ языкѣ и значенiе угрозъ было понятно зрителямъ. Офицеры собрались на палубѣ. Команды неторопливо и съ ропотомъ строились. Боцмана и каптенармусы стали на правомъ флангѣ. Вышелъ командиръ и обходилъ команду. Шелъ опросъ. Все было такъ, какъ должно было итти на всякомъ благоустроенномъ кораблѣ, ибо вездѣ въ жаркую погоду могло произойти такое досадное происшествiе.
Матросы не удовлетворились заявленiемъ капитана. Надъ разорвавшимся строемъ поднялись черные кулаки и кто-то изъ команды сталъ говорить страстную возбуждающую рѣчь. Офицеры взошли на мостикъ. Былъ вызванъ караулъ. Отдана команда стрѣлять по взбунтовавшимся матросамъ … И вдругъ изъ тысячи глотокъ грянулъ «интернацiоналъ» … Настала напряженнѣйшая минута представленiя. Зрители живо переживали ее. Въ переднихъ мѣстахъ подпѣвали интернацiоналу. Съ минуты на минуту ожидали кровавой расправы матросовъ надъ офицерами. Караулъ опустилъ ружья. Въ матросской толпѣ появились вооруженые люди, и какой-то штатскiй на языкѣ, отзывавшемъ жаргономъ, началъ говорить рѣчь. Ея смыслъ былъ — убiйство и бунтъ …
И вотъ тутъ-то и произошло нѣчто странное. Сзади, тамъ, гдѣ тѣсною толпою стояли люди, кто-то весело, отъ души разсмѣялся.
На него злобно шикнули. Раздались негодующiе, озлобленные выкрики. Но къ смѣющемуся присоединился другой, третiй и черезъ какую-нибудь минуту, — пѣнiе на экранѣ «интернацiонала» еще не успѣло смолкнуть, — весь залъ хохоталъ какимъ-то спазматическимъ, ненатуральнымъ страннымъ смѣхомъ. Хохоталъ и операторъ. Моторъ остановился. Интернацiоналъ умолкъ. Изображенiе матросской толпы застыло и исчезло. Хохочущая, хватающаяся отъ смѣха за животъ дѣвица-капельдинеръ, догадалась пустить свѣтъ.
Странное, дикое зрѣлище представлялъ изъ себя зрительный залъ. Всѣ въ немъ хохотали. Одни, недвижно откинувшись на спинки креселъ, другiе, чуть не катаясь отъ смѣха. Поняли, что это смѣхъ болѣзненный, чѣмъ-то вызванный.
Потомъ, на допросѣ, нѣкоторые показывали, что будто чѣмъ-то кислымъ пахнуло, и они тогда не могли сдержать вдругъ подступившаго припадка смѣха. Щеки свело спазмой, ротъ непроизвольно открылся и смѣхъ до слезъ овладѣлъ ими.
Представленiе было прервано. Публика, все продолжая неудержимо хохотать, выходила изъ театра. И долго по тихимъ улицамъ городка, раздавалось на разные тона, то грубое мужское: «хо-хо-хо», то визгливое, истерическое женское: «хи-хи-хи» …
Совѣтскiй фильмъ былъ сорванъ. Другое его представленiе не состоялось.
Не было никакого сомнѣнiя, что кто-то пустилъ въ залъ газъ, вызывающiй смѣхъ. Но кто?.. Хитлеровцы?.. Католики?.. Не въ мѣру усердный офицеръ Рейхсвера?..
Въ тѣ дни Германiя раздиралась партiйною борьбою, и отъ каждой партiи можно было ожидать такой выходки.
Это было во взбудораженной Германiи, утратившей хладнокровiе и чувство порядка. Но такiе болѣзненные припадки смѣха стали овладѣвать зрителями вездѣ, гдѣ ставили совѣтскiя фильмы. Такъ же точно до неприличiя дико смѣялись въ Парижѣ, на Елисейскихъ поляхъ, гдѣ вздумали показывать «Бурю надъ Азiей», такъ же хохотали на большихъ бульварахъ на «Желтомъ билетѣ«и на «Деревнѣ грѣха». Будто въ видѣ безплатнаго приложенiя къ совѣтской фильмѣ давалась большая порцiя совсѣмъ нездороваго смѣха, послѣ котораго приходилось долго и основательно лѣчиться.
Фильмы «Сов-кино» исчезли изъ репертуара Европейскихъ кинематографовъ.
Эти странныя исторiи не только съ фильмами, но и вообще со всѣми предметами совѣтскаго производства стали происходить повсюду и охватывать положительно всѣ отрасли совѣтской промышленности.
Люди, «покушавшiе» совѣтской свѣжей, или паюсной икры, точно вдругъ приняли здоровую порцiю кастороваго масла. Дѣйствiе бывало почти моментальное, что при многолюдныхъ парадныхъ обѣдахъ и собранiяхъ, съ дамами и барышнями, и въ большихъ ресторанахъ вызывало скандальныя катастрофы. Пробовали посылать жестянки съ икрою на химическое изслѣдованiе, но ничего не могли обнаружить. Такое же дѣйствiе оказывали конфеты «Моссельпрома», консервы фабрики «Пищевикъ», наливки «Старъ», словомъ, все то, что ввозили въ Европу «Аркосъ», всевозможные «Амторги», «Дерутра» и просто совѣтскiя Торгпредства. И не только продукты пищевые были гдѣ-то заражены и испорчены, но были испорчены и такiе, казалось бы громоздкiе предметы, какъ бревна. Ихъ ставили подъ дорогiя механическiя пилы. Пила врѣзалась въ нихъ, какъ въ масло и вдругъ разлеталась на куски, какъ стеклянная. Глубоко въ бревно былъ забитъ стальной клинъ. Совѣтская нефть сама воспламенялась — и были случаи гибели аэроплановъ и подводныхъ лодокъ, были пожары на судахъ и страшныя крушенiя автомобилей. Совѣтская торговля замерла.
Автобиографический роман генерала Русской Императорской армии, атамана Всевеликого войска Донского Петра Николаевича Краснова «Ложь» (1936 г.), в котором он предрек свою судьбу и трагическую гибель!В хаосе революции белый генерал стал игрушкой в руках масонов, обманом был схвачен агентами НКВД и вывезен в Советскую страну для свершения жестокого показательного «правосудия»…Сразу после выхода в Париже роман «Ложь» был объявлен в СССР пропагандистским произведением и больше не издавался. Впервые выходит в России!
Краснов Петр Николаевич (1869–1947), профессиональный военный, прозаик, историк. За границей Краснов опубликовал много рассказов, мемуаров и историко-публицистических произведений.
Роман «С Ермаком на Сибирь» посвящен предыстории знаменитого похода, его причинам, а также самому героическому — без преувеличения! — деянию эпохи: открытию для России великого и богатейшего края.
Дневник Начальника конвоя Российской Императорской Миссии в Абиссинии в 1897-98 году.
Екатерининская эпоха привлекала и привлекает к себе внимание историков, романистов, художников. В ней особенно ярко и причудливо переплелись характерные черты восемнадцатого столетия – широкие государственные замыслы и фаворитизм, расцвет наук и искусств и придворные интриги. Это было время изуверств Салтычихи и подвигов Румянцева и Суворова, время буйной стихии Пугачёвщины…В том вошли произведения:Bс. H. Иванов – Императрица ФикеП. Н. Краснов – Екатерина ВеликаяЕ. А. Сапиас – Петровские дни.
Роман замечательного русского писателя-реалиста, видного деятеля Белого движения и казачьего генерала П.Н.Краснова основан на реальных событиях — прежде всего, на преступлении, имевшем место в Киеве в 1911 году и всколыхнувшем общественную жизнь всей России. Он имеет черты как политического детектива, так и «женского» любовно-психологического романа. Рисуя офицерскую среду и жизнь различных слоев общества, писатель глубиной безпощадного анализа причин и следствий происходящего, широтой охвата действительности превосходит более известные нам произведения популярных писателей конца XIX-начала ХХ вв.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Михаил Михайлович Пришвин (1873-1954) - русский писатель и публицист, по словам современников, соединивший человека и природу простой сердечной мыслью. В своих путешествиях по Русскому Северу Пришвин знакомился с бытом и речью северян, записывал сказы, передавая их в своеобразной форме путевых очерков. О начале своего писательства Пришвин вспоминает так: "Поездка всего на один месяц в Олонецкую губернию, я написал просто виденное - и вышла книга "В краю непуганых птиц", за которую меня настоящие ученые произвели в этнографы, не представляя даже себе всю глубину моего невежества в этой науке".
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Короткий рассказ от автора «Зеркала для героя». Рассказ из жизни заводской спортивной команды велосипедных гонщиков. Важный разговор накануне городской командной гонки, семейная жизнь, мешающая спорту. Самый молодой член команды, но в то же время капитан маленького и дружного коллектива решает выиграть, несмотря на то, что дома у них бранятся жены, не пускают после сегодняшнего поражения тренироваться, а соседи подзуживают и что надо огород копать, и дочку в пионерский лагерь везти, и надо у домны стоять.
Эмоциональный настрой лирики Мандельштама преисполнен тем, что критики называли «душевной неуютностью». И акцентированная простота повседневных мелочей, из которых он выстраивал свою поэтическую реальность, лишь подчеркивает тоску и беспокойство незаурядного человека, которому выпало на долю жить в «перевернутом мире». В это издание вошли как хорошо знакомые, так и менее известные широкому кругу читателей стихи русского поэта. Оно включает прижизненные поэтические сборники автора («Камень», «Tristia», «Стихи 1921–1925»), стихи 1930–1937 годов, объединенные хронологически, а также стихотворения, не вошедшие в собрания. Помимо стихотворений, в книгу вошли автобиографическая проза и статьи: «Шум времени», «Путешествие в Армению», «Письмо о русской поэзии», «Литературная Москва» и др.
«Это старая история, которая вечно… Впрочем, я должен оговориться: она не только может быть „вечно… новою“, но и не может – я глубоко убежден в этом – даже повториться в наше время…».
Выпашь (роман — часть вторая трилогии) текст приводится по изданию В.П. Сияльского 2, Ruе Рiеrrе-lе-Grаnd, РаrisИзвестный военачальник, генерал-лейтенант (1917). В августе — сентябре 1917 командир 3-го конного корпуса. В октябре 1917 вместе с А.Ф.Керенским возглавил вооружённое выступление против большевиков. В 1918 — начале 1919 атаман Войска Донского и ...