Подвиг, 1988 № 06 - [138]

С Травеном пытались вступить в диалог на страницах газет. Но он тем же путем ответил, что не намерен никого принимать и ни с кем говорить о себе и подробностях своей жизни. «У писателя не должно быть иной биографии, кроме его произведений. Никто и никогда не узнает от меня более того, что написано в моих книгах». Поэтому писатель просил прекратить охоту за ним.

Но охота на Б. Травена продолжалась. Ближе всех к успеху на пути выслеживания Травена через его деловую переписку и банковские операции был мексиканский журналист Луис Спота. Он выяснил, что деньги за издание книг Травена в Европе, поступавшие от швейцарского издателя Видера, приходили на счет хозяйки небольшой гостиницы в модном курорте Акапулько. Той же хозяйке принадлежал и большой пригостиничный парк.

В глубине того парка мексиканский журналист обнаружил небольшой домик, где под охраной двух сторожевых собак жил таинственный человек, никого не принимавший и ни с кем не общавшийся.

После долгой слежки Л. Спота установил, что именно этот человек является держателем одного из сейфов, принадлежащих Б. Травену в «Банко де Мехико». К нему же сходилась и корреспонденция на имя Б. Травена, поступавшая через подставных людей в разных странах, которые пересылали ее сюда специальными курьерами.

Проявив огромное терпение и настойчивость, Л. Спота проник все-таки в таинственный дом и познакомился со странным его обитателем. Тот поначалу отрицал какую бы то ни было связь с Б. Травеном, но потом, когда журналист познакомил его с собранным им досье расследования, признался, что он — двоюродный брат Травена, который болен и, стремясь к полному уединению, живет в Швейцарии. Хозяин домика сказал, что его фамилия Торсван и он давно служит своему кузену в качестве доверенного лица и личного секретаря.

Луису Спота удалось тайком сфотографировать Торсвана, и этот снимок вместе с сенсационной статьей появился в 1948 году в журнале «Маньяна». В тот же день в пригостиничный парк в Акапулько бросились другие журналисты, чтобы «взять след» Травена, обнаруженный их коллегой из «Маньяны».

Но след оборвался. Журналистам сообщили, что буквально тотчас же после опубликования сенсационной статьи и фотографии Торсван отказался от сейфа в «Банко де Мехико» и покинул уединенный домик в Акапулько. Исчез бесследно. Но через несколько дней в одной из газет Мехико появилась его статья, в которой говорилось, что сам Б. Травен покинул Мехико в 1930 году «из-за серьезных недоразумений с властями и некоторыми частными лицами».

Но почему же, живя в Европе, он ведет всю свою деловую переписку через Мехико? Это Торсван объяснил в своей статье тем, что таким образом Б. Травен пытается создать у издателей впечатление, что он продолжает жить в гуще описываемых им событий.

Вторым из множества «генеральных уполномоченных» Б. Травена, которого журналистам удалось не только выследить, но и сфотографировать, оказался некий Холл Крове, имя которого с указанием, что ему принадлежит право на переиздание произведений Б. Травена, давно уже появлялось на титульном листе книг таинственного писателя. После второй мировой войны, когда Б. Травен дал согласие на экранизацию своих романов, Холл Крове вел за него и все дела с киностудиями и даже выступал при этом в качестве сценариста.

Фоторепортер подстерег Кровса в Гамбурге, куда тот приехал на кинопремьеру очередной экранизации романа Травена. И когда эту фотографию сличили с той, что была сделана в домике, где жил отшельник гостиничного парка в Акапулько, стало ясно, что Торсван и Крове — одно лицо. К тому же в книге посетителей гамбургской гостиницы, где нужно было предъявлять паспорт, Крове зарегистрировался под фамилией Торсван. Вместе с ним там была и его жена — Роса Элен Лухан, имя которой вместе с Торсваном и Кровсом стало значиться в списке тех, кто имел право на переиздание книг Б. Травена.

Много любопытного узнали те, кто занялись исследованиями родственных и дружеских связей этой дамы, оказавшейся сестрой Эсперанцы Лопес Матеос, бывшей официальной переводчицы произведений Б. Травена и распорядительницы одного из его банковских счетов. Выяснилось, что к тому же узкому кругу людей, явно связанных с Б. Травеном, принадлежала и Мария де ла Люс, хозяйка гостиницы и парка в Акапулько.

Итак, в результате многолетних расследований круг доверенных лиц Б. Травена был определен, но к центру этого круга, к самому писателю-невидимке не удавалось пробиться никому.

Значительная часть «охотников» за Травеном избрала в своей деятельности совсем иной путь, чем Луис Спота и ему подобные. Они никуда не ездили и пытались «вычислить» писателя-неви-димку, исследуя тексты его произведений. Веру в правильность выбранного пути они черпали и из заявления Эсперанцы Лопес Матеос, которая неоднократно подтверждала, что все книги Б. Травена автобиографичны, что он писал только о том, что сам лично видел и пережил.

Анализируя роман «Сборщики хлопка», исследователи пришли к заключению, что такое мог написать лишь тот, кто сам работал на плантациях в глуши мексиканских джунглей, и что выведенный в романе бродяга американец Гейл — это, судя по всему, — сам Бруно Травен. Тем более что сам писатель говорил: «Я не могу просиживать штаны. Я должен бродить по свету».