Подвиг, 1983 № 23 [альманах] - [13]
Наши ряды таяли. Умирали коммунисты. Однако живые оставались на своих местах. И каждый дрался за троих. Никто не помышлял о сдаче врагу, не думал просить пощады.
Высота оставалась нашей. Мы все еще продолжали ее удерживать, не собираясь уступать врагу. Мы продолжали отбивать одну за другой бешеные атаки.
Из приказа гитлеровского командования:
«Перебросить на ликвидацию просочившихся в районе высоты 224,1 резервные подразделения 317-го гренадерского и 355-го пехотного полков».
Герасим Ильич продолжал свой рассказ:
— Когда немцы прекращали атаки, обстрел наших позиций начинала артиллерия противника. Мы уже потеряли счет времени. Кажется, шел второй час ночи. На какой-то срок установилась обманчивая тишина. Порывы ветра очистили черное небо от туч и пепельно-серого дыма. Уставшие и голодные бойцы достали из вещевых мешков хлеб и консервы. Подкрепились, перевязали раны. Потом принялись молча набивать патронами диски, знали: утром гитлеровцы повторят, усилят наступление. Так и вышло.
На рассвете послышался зловещий гул. В сером небе вороньем закружили тяжелые «юнкерсы». Замкнув высоту в кольцо, они начали пикировать, поливать сверху свинцом из скорострельных пушек и пулеметов. Мы лежали, вжавшись в землю, слившись с ней, поджидая, когда кончится бомбежка и обстрел.
Все вокруг напоминало кромешный ад. Земля вздрагивала от частых взрывов бомб и снарядов, дыбилась, гудела, нас обдавало комьями глины. Порой не хватало воздуха. Грудь словно сжимало тисками. Пыль стояла над высотой сплошным серым туманом, скрипела на зубах. Казалось, от высоты не останется и следа.
Отбомбив, самолеты улетели, И снова из леска, раскинувшегося невдалеке, высыпали вражеские солдаты. Стреляя на бегу, они лавиной двинулись в нашу сторону. Гитлеровцы думали, что с нами давно покончено, а если кому и удалось уцелеть, с теми легко будет расправиться. Да не тут-то было. Высота снова ожила, заговорила яростным огнем. Атака и теперь не принесла им успеха.
Вдруг со стороны леска застрочил вражеский пулемет. Евгений Порошин, прикинув что-то в уме, взял три гранаты и пополз, прикрываясь кустами и воронками.
Вскоре оттуда раздались один за другим три гулких взрыва, и пулемет замолчал. Долго ждали бойцы Порошина. Но он так и не вернулся обратно. Спасая других, командир группы не думал о себе….
Во время бомбежки Дмитрия Яруту снова тяжело ранило в ноги. Мучаясь от боли, он перевязал натуго обмотками свои раны, чтобы остановить кровотечение, и взялся за автомат. Потом безжизненной плетью повисла его левая рука. Тогда он начал вести огонь по фашистам правой рукой. Вскоре вражеская пуля угодила ему в живот. Дмитрий кивком головы подозвал меня и принялся расстегивать левый карман гимнастерки.
— Герасим, возьми мой партбилет, чтобы не попал немцам. Расскажи про нас…
Больше он ничего не смог произнести. Не стало еще одного стойкого бойца-коммуниста. Я вытащил партбилет боевого друга, положил его рядом со своим. Потом взял автомат и пополз обратно на свою позицию.
Осмотрелся. Склоны высоты почти до самого гребня были изрыты снарядами и бомбами, лишь кое-где выделялись светло-зеленые поляны, изрезанные траншеями и ходами сообщений вражеской обороны. Слева, из полуразрушенного окопа, отчетливо услышал хриплый голос радиста нашей группы.
— Я — «Луна», прием. Как меня слышите? Прием. — Торопливый голос его был сухой и бесстрастный. Он, видимо, думал только о том, что может не успеть. — Передаю боевое донесение. Противник превосходящими силами при поддержке артиллерии беспрерывно атакует высоту 224,1. Да, да. Я — «Луна», понял. Порошин убит. Нас окружили. Патроны на исходе. Дайте подмогу…
В это время снаряд угодил прямо в окоп. Оглушительный взрыв прокатился над полем. Сильной волной Лапина кинуло на дно траншеи. Придя в себя, он пошевелил ногами. Они сгибались, значит, целы. Приподнялся, двинулся к окопу. Место, где сидел радист, было засыпано землей. Внизу, под бревном, разнесенным наполовину в щепы, угадывалось туловище солдата. Его голова и вся грудь были в крови. Рядом валялся разбитый ящик с рацией и автомат.
Тогда оставшиеся в живых бойцы группы передали друг другу команду беречь патроны. И только в крайнем случае применять гранаты. Потом началось затяжное из-за окутавшего высоту пепельно-серого дыма утро. Утро, в которое командир полка с болью донес в штаб соединения: «До настоящего времени сведений о группе Порошина и ее местонахождении не имеем».
А группа продолжала неравный бой. Бой до последнего патрона, до последней взятой из руки убитого товарища гранаты.
В последний миг боя на Безымянной высоте оставалось не трое, как поется в песне, а лишь двое героев — Герасим Ильич Лапин и Константин Николаевич Власов.
Во время очередного артналета почти рядом разорвался снаряд. Лапина отбросило в сторону заросшей кустарником лощины, а земля накрыла его с головой…
— Я очнулся уже днем, — пояснил после паузы Герасим Ильич. — Все тело ломило. Его сковала боль. Я затаился, стараясь ничем не обнаружить себя. До моего слуха доносилась немецкая речь. По моим предположениям, я лежал от врагов в десятке метров, не больше. Мне ничего не оставалось делать, как выждать ночь. Клонило ко сну. Но уснуть, даже вздремнуть на несколько минут я не мог! Боялся, что во сне могу застонать от боли, и тогда фашисты обнаружат меня.
Вторая половина XIX века. После поражения в Крымской войне Россия не оставила надежды вернуть утраченное влияние на Балканах. Главный штаб императорской армии развил бурную деятельность по глубокой и детальной стратегической разведке предстоящего театра военных действий. Основная роль в этом непростом деле отводилась военно-топографическому отделу Главного штаба, возглавляемому полковником Николаем Дмитриевичем Артамоновым. Его отважные воспитанники пробирались далеко в глубь захваченных Портой территорий, принося бесценные сведения о численности и расположении турецких гарнизонов и планы фортификационных сооружений неприятеля…
Александра Ивановна Анисимова — в годы минувшей войны была разведчицей-радисткой и действовала в составе разведгруппы глубоко во вражеском тылу — на территории оккупированной гитлеровцами Польши. Незабываемые события тех лет отражены в автобиографической повести и рассказах.
Героиня записок — советская связистка, работавшая в дни Великой Отечественной войны, во вражеском тылу. Передавая сведения о противнике, она способствовала успеху боевых операций, которые проводились нашими наступающими частями и в ходе которых врагу наносились сокрушительные удары.Действие развертывается в течение нескольких месяцев. Героиня находит приют в бункерах у польских партизан, борется рука об руку с ними, поддерживает тесную связь с польскими крестьянами.Автор не только рассказывает о том, как советская связистка выполняет свой воинский долг, но и всесторонне раскрывает внутренний мир девушки.«На короткой волне» — первая книга молодого писателя.
Сборник очерков и повестей посвящен людям, которые выстояли в самых суровых боях Великой Отечественной; содержит неизвестные широкому читателю факты истории войны.Книга рассчитана на массового читателя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга Владимира Арсентьева «Ковчег Беклемишева» — это автобиографическое описание следственной и судейской деятельности автора. Страшные смерти, жуткие портреты психопатов, их преступления. Тяжёлый быт и суровая природа… Автор — почётный судья — говорит о праве человека быть не средством, а целью существования и деятельности государства, в котором идеалы свободы, равенства и справедливости составляют высшие принципы осуществления уголовного правосудия и обеспечивают спокойствие правового состояния гражданского общества.
Емельян Пугачев заставил говорить о себе не только всю Россию, но и Европу и даже Северную Америку. Одни называли его самозванцем, авантюристом, иностранным шпионом, душегубом и развратником, другие считали народным заступником и правдоискателем, признавали законным «амператором» Петром Федоровичем. Каким образом простой донской казак смог создать многотысячную армию, противостоявшую регулярным царским войскам и бравшую укрепленные города? Была ли возможна победа пугачевцев? Как они предполагали обустроить Россию? Какая судьба в этом случае ждала Екатерину II? Откуда на теле предводителя бунтовщиков появились загадочные «царские знаки»? Кандидат исторических наук Евгений Трефилов отвечает на эти вопросы, часто устами самих героев книги, на основе документов реконструируя речи одного из самых выдающихся бунтарей в отечественной истории, его соратников и врагов.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.