Подружка – кровь с молоком - [5]

Дирк ван Комбаст приблизил к зеркалу лицо и выковырнул длинным ногтем из зубов застрявшие остатки мягкого сыра с травами, который он каждое утро намазывал на хлеб. Втирая в свои короткие светлые волосы гель ультрасильной фиксации, он раздумывал, не вставить ли ему сегодня вместо небесно-голубых линз кошачье-зелёные. Они бы лучше подошли к его новой рубашке поло.

Дирк ван Комбаст жил в Липовом тупике в доме № 21. Он был агентом фармакологической компании и разъезжал со своим чемоданчиком с пробниками от одной врачебной консультации к другой. Врачи его любили. А женщины-врачи любили его ещё больше. Но сильнее всего его любили медсёстры.

С ухо-горло-носом Дирк ван Комбаст играл в сквош, с другим своим коллегой раз в неделю ходил плавать, раз в месяц в одиночку отправлялся к парикмахеру и дважды в год на чистку зубов. Но друзей у него не было. Так получилось, что никто по-настоящему не знал Дирка ван Комбаста. И уж тем более не знал его тайну.

Едва он побрызгался своим любимым ароматом (пачули с женьшенем), как в дверь позвонили. Причём не один, а сразу три раза подряд. Дирк ван Комбаст сердито отставил флакон на просторную столешницу раковины, потом перепроверил в зеркале свою улыбку Щелкунчика, которую привычно водрузил на лицо – никогда ведь не знаешь, кто стоит за порогом.

Он широко распахнул входную дверь и одарил четверых стоящих перед ним своей агентской улыбкой:

– Хорошего вам дня! Меня зовут Дирк ван Комбаст. Чем могу быть вам полезен?

Стройный мужчина в чёрной накидке и с гротескно завитыми длинными усами схватил Дирка ван Комбаста за руку, потянул его к себе и другой рукой легонько щёлкнул по голове.

– Привет! Мы ваши новые соседи.

– Эльвира Тепез. – Изящная рыжеволосая женщина оттеснила усача и протянула Дирку ван Комбасту руку. – Наши дочери: Сильвания и Дакария.

Сильвания улыбнулась и сделала книксен. Дака посмотрела на Дирка ван Комбаста сквозь длинные пряди чёрной чёлки и слегка оскалилась.

Дирк ван Комбаст схватился за голову. Казавшийся лёгким щелчок на деле был довольно сильным – и совершенно необъяснимым. Что это взбрело в башку этому господину? Так вот какие они – новые соседи, из-за которых он половину ночи глаз не сомкнул!

– Ах, как мило. Новые соседи! – Он скользил по Эльвире Тепез взглядом знатока, пока господин Тепез не загородил собой жену.

– Мы рады и надеемся на долгое, доброе и сердечное знакомство. – Господин Тепез протянул Дирку ван Комбасту бутылку.

– Что это?

– Карповка. Лучшая трансильванская водка.

– Нет, я имею в виду вот это. – Дирк ван Комбаст показал на зелёно-жёлтый бублик на дне бутылки.

– Это местный ингредиент. – Господин Тепез сиял улыбкой. – Лжегусеница. Она придаёт карповке своеобразный вкус. Давайте прямо сейчас по стаканчику за знакомство?

– Э-э-э… я не пью в первой половине дня. И во второй, собственно, тоже не пью.

– Ну, тогда, может, вечером, а?

– А лучше приходите к нам на кофе, – вставила госпожа Тепез.

– Спасибо, очень любезно с вашей стороны. – Дирк ван Комбаст снова обрёл свою профессиональную улыбку. – Откуда, вы сказали, вы приехали?

– Из Трансильвании, – ответил господин Тепез.

– Из Семиградья, – уточнила госпожа Тепез. – Вообще-то оттуда только мой муж. Я родилась в Германии.

– Интересно. – Дирк ван Комбаст оглядывал обеих девочек. – А вы обе уже настоящие дамы. Почти такие же красавицы, как мама.

Одна из них, с полудлинными рыжеватыми волосами, захихикала, прикрыв рот ладонью.

– Это чепуха, – проворчала Дака, скрестив руки на груди.

– Я уверен, что мы подружимся. Моя дверь всегда открыта для вас, – сказал Дирк ван Комбаст, кремово-сладко улыбаясь госпоже Тепез.

– Так, ну теперь нам надо идти. – Господин Тепез поднял сумку, в которой побрякивало ещё несколько бутылок. – Вы ведь не единственный наш сосед. – Чёрные глаза господина Тепеза сверкнули, но кошачье-зелёные линзы Дирка ван Комбаста стойко выдержали этот взгляд.

Эльвира Тепез успела остановить руку своего мужа в тот самый момент, когда он занёс её для прощального щелбана Дирку ван Комбасту.

Они обошли все близлежащие дома в Липовом тупике, однако большинства соседей либо уже не было дома, либо они просто не открыли. На лице господина Тепеза отразилось разочарование.

– Вот чего я не понимаю: в Бистрине уже бы вся деревня гуляла, и половина бутылок карповки была бы пуста.

– Соседи в Германии – это нечто совсем иное, чем в Бистрине, – сказала госпожа Тепез, когда они возвращались домой.

– Твои щелбаны, кстати, здесь не идут на ура, – вставила Сильвания.

– Так полагается приветствовать знакомых по правилам приличия, – ворчал господин Тепез.

– В Трансильвании. Но не здесь.

Господин Тепез покачал головой:

– Если бы я не был женат на человеческой женщине и не знал бы людей, я бы сказал, что у всех них извращённые представления о правилах поведения.

Сильвания застонала, Дака захихикала, а госпожа Тепез шлёпнула мужа по руке. И они вошли к себе в дом.

Тепезы не заметили, как по соседству медленно и бесшумно закрылось окно.

Вниз по эскалатору

Сильвания натянула поглубже на лоб шляпу с полями от солнца. Кожа её блестела как стеатит. Госпожа Тепез не выпускала дочерей из дому, пока они не обмажутся как следует кремом от загара – светозащитный фактор 100 – с головы до пят. И пока не произнесут наизусть семь радикальных правил жизни полувампиров среди людей, которые им установила мать.