Подруги - [3]

Катя внезапно спустила ноги с кровати, неприязненно посмотрела на подруг и сказала:

— Тут Виктор должен прийти. Я ему вина велела принести. Вермуту. Вы не возражаете?

Лена подняла голову от письма, которое она писала второй день и все не могла кончить, и пожала плечами. А Верочка словно обрадовалась:

— Ну и пусть. На стол надо бы чего собрать.

— Собирать-то нечего, — усмехнулась Катя. — Стаканы достань, и ладно. Я пирожков с повидлой купила. А может, он и не придет. Я ведь в шутку ему сказала. Пойдем тогда в клуб. Ты, Ленка, свою поэму закончила?

Лена промолчала. Только перо быстро забегало по бумаге. Как видно, она спешила, боясь, что ей помешают дописать.

— Интересно все же, кому ты пишешь? И куда столько писать? Будто навек с кем-то прощаешься, — безжалостно продолжала Катя, не обращая внимания на умоляющие жесты Верочки. — По-моему, письма — это вообще пережиток. Уж если в глаза врут, так чего же от бумаги ждать? Сроду никому не писала и не буду.

— Не зарекайся, — упрекнула Верочка.

— Не буду, не буду, не буду, — упрямо и зло, словно мстя кому-то, повторила Катя. Она надела туфли, порывисто выпрямилась, достала с полки сверток с пирожками. — Давайте перекусим, они еще теплые. Ленка, ставь точку, ну их…

Лена, не оборачиваясь, надписывала конверт. Верочка сказала:

— Подожди минутку…

— Не понимаю, чего ты нервничаешь, — насмешливо сказала Лена, пряча письмо в чемодан. — Ну их… а сама только о них и думаешь. Если ты никого не ждешь, я ложусь спать.

— Ложись и мечтай, а мы пойдем гулять, — с вызовом ответила Катя. — Да, Вера, чего же это Володя не показывается? Ты его видела?

— Нет.

— Ну и дура. Погоди, а он, может, того… в пивной, может, пропадает? А ты даже и не поинтересовалась.

— Что я ему — нянька? — вдруг вспыхнула Верочка, сверкнув на Катю своими большими голубыми глазами.

— Ну, не нянька, а все-таки. — смутилась Катя. — Он же всегда к тебе хорошо относился.

— Мало ли что…

— Ну и дела, — от души рассмеялась Катя. Поглядеть на нас со стороны — прямо трагикомедия. Невесты без женихов, и ехать завтра надо черт знает куда, и ссоримся, как маленькие. Пойдем-ка лучше в клуб да тряхнем стариной напоследок, а?

— Меня уволь, — сухо сказала Лена.

— Я бы пошла, только… — нерешительно сказала Верочка.

В этот момент в дверь постучали, и тотчас в комнату вошел Виктор. Он уже не раз бывал здесь и чувствовал себя уверенно. Вообще с тех пор, как его взяли на ТЭЦ помогать монтировать оборудование, Виктор Червинский всюду чувствовал себя уверенно. В конце года ТЭЦ должна была войти в строй, и он не сомневался, что останется там работать. Чтобы подковать себя по теории, Виктор изучал электротехнику по учебникам дома. Верочка знала, что Виктор своего добьется, и невольно сравнивала его с Володей. Сравнение оказывалось явно не в пользу Володи. И все-таки Виктор Верочке не нравился. Чем — она и сама не могла бы объяснить. И Кате, по ее словам, он тоже не нравился, но Верочка не верила этому. Он был славный парень, Виктор, — вел себя культурно, вежливо, хорошо одевался, не пил. Лена, к примеру, хвалила его за манеры, но почему-то избегала с ним разговаривать.

— Добрый вечер, девчата. Катюша, можно снять пальто? А я думал, у вас — компания. Чего это все такие пасмурные?

— Откуда ты взял? — ворчливо ответила Катя. — Вовсе, не пасмурные. Собрались вот идти в клуб.

— В этакую рань? Там же никого нет. Я принес, что ты заказывала.

— Ничего я не заказывала, — нахмурилась Катя.

— Я сам догадался, — обезоруживающе улыбнулся Виктор.

— Ну, это другое дело, — повеселела она.

Виктор достал из карманов две бутылки белого вермута. Верочка поставила на стол стаканы, Катя на газете разложила пирожки. По приглашению Виктора подсела к столу и Лена.

— Нет, девушки, как хотите, а я не понимаю, с чего вам вздумалось ехать в деревню? — говорил Виктор, чокнувшись и выпив со всеми. — По-моему, несерьезно это. Ну чем вам было плохо на комбинате.?

— Не в том дело, что плохо, — не совсем уверенно стала возражать Катя. — Мы же комсомольцы и должны понимать, что в животноводстве требуются молодые, грамотные кадры…

— Послушал бы ты, как она выступала на пленуме, — смеясь, сказала Лена. — «Конечно, мы поедем, раз уж так получилось…» Выходит, она тут ни причем, а уж так как-то вышло, что приходится ехать. Ну и смеялись же там…

— И вовсе никто не смеялся, зачем ты так? — негромко, неизвестно почему краснея, сказала Верочка. — Катя все правильно говорила, особенно насчет трудностей и доверия.

— Конечно, правильно, — самолюбиво подтвердила Катя. — Жалко, что заранее не подготовилась, а то бы аплодисментов еще больше было.

Верочке не нравился этот разговор. И Катя говорит не то, и Виктор, как видно, не понимает их. От вина Верочка раскраснелась, это и смущало, и забавляло ее. Ей не хотелось сейчас говорить о том, что она не умела выразить словами. Это было в ее душе, торжественное и невыразимое, и она хотела сберечь его на будущее чистым и целостным, как оно зародилось еще там, на пленуме.

Но она не знала, как переменить разговор. Интересно, что сказал бы Володя, если б увидел ее опьяневшей? А ведь она и в самом деле опьянела, и ей хотелось, чтобы Володя сидел рядом, а не Виктор, который ничего не может понять и, наверное, жалеет их.