Подростки бессмертны - [9]

— Это у тебя что за шишка? — испугалась Женя, дойдя до затылка.

— Да упала просто, бывает, — соврала я, ну не рассказывать же про мое недавнее унижение.

Она, конечно, не поверила, но допрашивать не стала.

Я внимательно оглядела свою новую «прическу». Результат мне понравился, и даже очень. Черепушка оказалась ровной и красивой, если не считать шишку на затылке, но это же временно. Отражение в зеркале напоминало так любимую мной Машу Макарову. Ее клип «Любочка» сразу запал в душу — видеть раньше столь озорных и лысых девушек мне не доводилось.

Как бы я не старалась оттянуть встречу с родителями, топать домой все же было надо. На улице мою бритую голову, непривычную к отсутствию растительности, ужасно морозило от каждого слабого ветерка. И как только парни такое терпят?

Дверь мне открыл младший братик. Ванечка буквально остолбенел: он не узнал меня, приняв за малолетнего гопника, как потом сам признался.

Следующей в очереди изумленных была мама. Несколько минут она просто молча пялилась на меня. А я стояла, опустив глаза.

— Звонила Ольга Ивановна. Ты зачем ей нагрубила? — как-то растерянно начала она. Видимо, мама даже поверить не могла в мою сияющую лысину, поэтому и не сумела сразу выдавить из себя комментарии по этому поводу.

— А я больше в танцевальный ходить не буду, — тихим хрипловатым голосом заявила я, — хочешь — можешь побить меня своим шнуром. Все равно ходить не буду.

— Тебя же из школы исключат! Мы так долго это место выбивали, а теперь что — обратно в нашу, районную школу? К хулиганам и токсикоманам? Ты о будущем подумала?! — маму наконец прорвало, — и что ты с собой сделала? Где волосы?

— Мои волосы — что хочу, то и делаю, — злобным голосом ответила я, — да и насрать мне на вашу школу.

Пока мама стояла в ступоре от моего дерзкого неповиновения и шокирующего внешнего вида, я обреченно направилась в нашу с братом комнату (малюсенькая коробушка стандартной хрущобы, которую мы делили на двоих, с двухъярусной кроватью и ужасным громоздким шкафом из лакированной фанеры). То ли еще будет, когда папа вернется с работы!

После первого ступора, папа, естественно, порывался навешать мне жестких люлей. Сколько было криков возмущения и праведного гнева! Остановила его мудрая мама. Она уже смекнула, что насилием от меня теперь ничего не добьешься. Старые аргументы перестали действовать, и подсознательно она понимала, что силовые методы сделают только хуже. Это была моя первая моральная победа.

Родители оставили меня в покое, завернувшуюся в одеяло на своей кроватке. Тем временем они тихонько обсуждали на кухне все происшедшее, не зная, как им вести себя дальше. Я и сама не заметила, как заснула — насыщенный день меня сильно вымотал.

А наутро пришлось опять идти в школу, как ни в чем не бывало, сияя своей немыслимой по тогдашним меркам лысиной. Как отреагируют на меня остальные — я могла только гадать. И реакция эта была неоднозначной и бурной. Моя жизнь больше никогда не могла стать прежней…

8

По дороге в школу прохожие провожали меня кто любопытными, кто осуждающими взглядами. Некоторые даже показывали пальцем (в основном, дети и подростки) — лысых девочек в нашем районе еще никогда не было. Но самая бурная реакция ждала в родной Альма-матер.

Едва мне стоило подойти к воротам, послышались возгласы удивления стоящих на крыльце учеников.

— Это че, ты?! Даже не узнали сначала, думали, левый кто-то идет, — недоумевали они, — ого, нифига себе! У тебя что, вши?

— Сами вы вши, — гордо ответила я, — а мне так ходить нравится. Это стиль такой.

И я не врала, новый имидж действительно казался мне очень привлекательным, стильным, ярким. Я вообще впервые в жизни себе нравилась, что придавало уверенности.

С гордо поднятой головой я прошагала по коридорам в сторону своего класса, провожаемая множеством любопытных глаз.

Стоило войти в кабинет, повисла мертвая тишина, все головы были повернуты в мою сторону, разговоры мгновенно прекратились. Учительницы пока не было, и я спокойно двинулась к своему месту, невозмутимо устроилась на стуле, доставая школьные принадлежности.

Наконец дар речи вернулся к моему соседу по парте — веселому троечнику Андрею.

— В натуре забрилась! Женька рассказала, да мы не поверили, она ж пиздоболка та еще. А нафиг ты так сделала? Болеешь что ли? — осторожно спросил он.

— Сам ты болеешь, вообще ниче не понимаешь что ли, это стиль такой, мне так нравится, — возмутилась я.

— Ну вообще-то ниче так, на Машу Макарову похожа стала, — это был самый прекрасный комплимент в моей жизни, — а предки не орали?

— Да че они мне сделают-то? — небрежно бросила я.

Девчонки тем временем стали перешептываться, поглядывая на меня. Но, видимо, мою уверенность почувствовали все, поэтому никто не стал откровенно осуждать или возмущаться. Вскоре полкласса столпилось вокруг моей парты, разглядывая дерзкую «прическу».

— А можно потрогать? — спрашивали они.

— Ну потрогайте, че.

— Ха, прикольно, шершавая такая! Ну ты даешь! А шишка откуда на затылке? Небось родаки леща отвесили? — в их голосах теперь появилось что-то вроде восхищения. Еще бы — вытворить такое, не побоясь родителей и реакции окружающих, действительно было смело. К тому же они помнили недавнюю сцену в хореографическом классе.