Подранок - [36]

— Порядок! — весело гоготнул он, когда его соплеменники влезли в салон.

Мощные прожектора на крыше японского микроавтобуса погасли, включился ближний свет фар, и автомобиль тронулся в путь.

Пленника доставили на территорию вещевого склада фирмы «Арго-транс» и сгрузили в тесную каморку, заваленную каким-то инвентарём. Удар был настолько сильным, что попытки привести пленника в сознание традиционными способами оказались тщетными. Пришлось вызвать «неотложку». Пожилой доктор с лицом пройдохи-выпивохи вкатил «перебравшему другу» несколько внутривенных инъекций, после которых тот открыл глаза.

— Огромное вам спасибо, — выпроваживая за дверь эскулапа с двумя сотнями рублей гонорара в кармане замызганного халата, поблагодарил Иго.

Прикрыв за доктором дверь, обернулся к вставшему на четвереньки «перебравшему другу». После минутной паузы спросил:

— Ты Стас Громов?

— Да, — ничего не соображая, механически ответил Стас. — А вы кто такие? И почему я здесь?

Ароношвилли не ответил. Выйдя за дверь, отключил диктофон. Ему очень хотелось быть хоть в чём-то уверенным, иначе он просто никогда не простил бы себя.

Специалист, нанятый Иго, вероятнее всего был менее опытен, чем Зубилин. Идентичность голосов после его экспертизы составила 98 процентов, что намного превышало потолок Васькиного «химика». Иго немного успокоился.

Стас вновь впал в забытьё, но какая-то доля мозга, отвечающая за мышление, всё же продолжала функционировать, но, к сожалению, на блуждающий по ней вопрос: «кто эти люди?», ответить не могла.

Вахрам пожаловал ранним утром следующего дня в офис Ароношвилли, вежливо откомандированный туда Джохаром. От одного только его взбешённого вида у Иго пропал всякий интерес к жизни.

— Ты ответиш за смэрт маего брата! — сходу налетел он на Иго. — Я тваю голову сныму, понял!

— Тише, дорогой. Спокойнее, уважаемый, — как можно мягче принялся успокаивать его Иго. — Всо в парадкэ…

От последней фразы Иго крупное, смуглое, под трёхдневной щетиной лицо Отарошвилли-младшего перекосилось в страшной гримасе.

— В парадкэ!? — разбрызгивая во всё стороны вязкую слюну, бешено заорал он. Мой брат погип в тваём городе! Ты это называешь парадком?

— Выслушай меня! — перекрикнул его Иго. — Сдэлай одолжение и прояви уважение к хозяину дома!

Вахрам заметно стушевался. Если честно, весь этот спектакль под названием «кровь за кровь» разыгрывался сугубо для столетнего, сражённого маразмом отца, который заладил о голове убийцы, как испорченная пластинка. Подавай ему голову неверного, и всё на этом. Попробуй вбить в его зашлакованные склерозом мозги, что сейчас времена такие, что убивают не только криминальных авторитетов, но даже президентов. Чихать он на это не хотел. Отца ослушаться — это большой грех. Вот и поехал Вахрам за головой убийцы. Он уже подумывал о том, не поймать ли какого-нибудь бомжа и не устроить ему казнь перед камерой…

— Ну, я слушаю тэбя. Что можешь сказать?

— Я нашёл убийцу. Послушай. — Щёлкнув кнопкой на диктофоне, Иго включил запись. По окончании липового признания, Иго продолжил: — Мой специалист сравнил настоящий голос этого человека и голос на плёнке. Сходство стопроцентное. Конечно, этого может быть мало. Но ты можешь лично послушать его. Он на маём складэ.

О-о! Всё сложилось как нельзя лучше! Искать никого не придётся. Сойдёт и тот, кто на складе Иго. Какая разница? А плёночка приложится к видеозаписи казни. Для полоумного отца семейства, жаждающего кровной мести этого будет больше чем достаточно.

— Поехали на твой склад! — воинственно прогремел Вахрам.

Вместе с вспыхнувшей высоко под потолком полудохлой лампочкой к Громову вернулось сознание. Стас, лишь только что приоткрывший глаза, был вынужден вновь и закрыть. Даже тусклый свет этой лампочки больно воздействовал на сетчатку просто глаза привыкли к темноте, вот и всё.

Кто-то большой и сильный выгреб его за шиворот из каморки и поставил на ноги. Его же руки поддерживали Стаса в вертикальном положении со спины. Он стоял в каком-то большом полупустом ангаре перед двумя навороченными кавказцами. Одного он смутно припоминал по первой встрече в каморке, а вот второй незамедлительно представился:

— Мэна зовут Вахрам. Я радной брат убитого табой Гиви.

Как бы не коверкался русский язык, но смысл произнесённых кавказцев слов отчётливо дошёл до сознания Стаса. На него навешивали убийство, которого он не совершал.

— Я никого не убивал и вообще не знаю никакого Гиви, — хотя и убеждённый в том, что никто ему не поверит, всё-таки воспротивился обвинению Стас.

Зависла густая вязкая пауза, в течении который каждый из присутствующих здесь думал о своём.

Громову хоть и было не до размышлений, но всё же где-то на подкорковом уровне его головного мозга вырисовывалась блеклая тень драматурга, чьему перу принадлежит эта драма. Но мысль ещё не успела оформиться и принять четкие очертания, продолжала бродить там рваным облаком. Гораздо больше в данный момент времени Стаса осаждало другое — как выплыть из этого дерьма? Кавказцы, как пить дать, не собираются оставлять его в живых. Самосуд устроить хотят. Здесь они и судьи, и прокуроры, и адвокаты. Ничего путёвого в голову не лезло. Оставалось ждать удобного момента, чтобы дать от чурок дёру. Другого было просто не дано.