Подозреваемый - [23]
Для меня непереносим тот факт, что он прав. Я могу рассказать ему в стихах и в прозе. Весь этот месяц я часами шарил в Интернете и читал медицинские журналы. Я знаю все о докторе Джеймсе Паркинсоне, английском враче, описавшем в 1817 году заболевание, которое он назвал «дрожательный паралич». Известно, что в Великобритании этой болезнью поражены сто двадцать тысяч человек. Большинство из них – люди старше шестидесяти, но каждый седьмой заболевший моложе сорока. Примерно у трех четвертей заболевших с самого начала проявляется дрожь, у других же она может не развиться никогда.
Конечно, я искал ответы. А он чего ожидал? Правда, ответов найти нельзя. Все эксперты утверждают одно и то же: болезнь Паркинсона – одно из самых загадочных и сложных заболеваний.
– А что тесты, которые ты провел?
– Результаты еще не пришли. Я получу их на следующей неделе. Тогда и обсудим курс медикаментов.
– Каких медикаментов?
– Коктейль.
Он говорит, как Фенвик.
Джок стряхивает пепел со своей сигары и подается вперед. С каждой нашей встречей он все больше и больше похож на стареющего политика. Скоро начнет носить цветные подтяжки и гольфы.
– Как поживает Бобби Моран?
– Не очень.
– Что случилось?
– Он избил женщину, которая невольно увела его кеб.
Джок забывается и, вдохнув дым, начинает неистово кашлять.
– Очаровательно! Еще один удачный исход!
Именно Джок послал Бобби ко мне. Местный врач прислал его на неврологические тесты, но Джок не нашел никаких физических отклонений, поэтому передал его дальше. Вот его точные слова: «Не волнуйся, он застрахован. Тебе могут на самом деле заплатить».
Джок думает, что я должен был остаться верным «настоящей медицине», когда у меня имелась такая возможность, вместо того чтобы позволять своей общественной сознательности обходиться мне дороже дома. По иронии судьбы в университете он был такой же, как я. Когда я напоминаю ему об этом, он возражает, что просто в те дни все самые симпатичные девушки придерживались левых взглядов. Он был социалистом «лета любви»: готов на все, лишь бы с кем-нибудь переспать.
Никто не умирает от болезни Паркинсона. Умирают с ней. Это одна из избитых острот Джока. Я буквально представляю ее на автомобильной наклейке, потому что она почти так же смешна, как «Оружие не убивает людей, это делают люди».
Мою реакцию на болезнь можно было озаглавить: «Почему я?», но после встречи с Малкольмом на крыше Марсдена я приструнил себя. Его болезнь тяжелее моей. Он выиграл.
Я начал понимать, что что-то не так, год и три месяца назад. Сначала появилась усталость. Иногда я словно шел по грязи. Я по-прежнему играл в теннис дважды в неделю и тренировал футбольную команду Чарли. Во время наших тренировочных матчей я справлялся с десятком восьмилеток и воображал себя Зинетдином Зиданом, плеймейкером, отдающим точные пасы и совершающим эффектные двухходовки.
Но потом я стал замечать, что мяч летит не туда, куда я его посылал, и, совершив резкий рывок, я запутывался в собственных ногах. Чарли думала, что я дурачусь. Джулиана думала, что я ленюсь. Я винил во всем свои сорок два года.
Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что все признаки были налицо. Мой почерк стал еще неразборчивее, а петли и пуговицы превратились в постоянную помеху. Иногда мне было трудно встать со стула, а спускаясь по лестнице, я держался за перила.
Затем настал черед нашего ежегодного паломничества в Уэльс на семидесятилетие моего отца. Я взял Чарли на прогулку по Грейт-Ормсхед, выходящую к заливу Пенрин. Сначала мы видели остров Паффин в отдалении, пока не налетел атлантический шторм, поглотивший его, словно гигантский белый кит. Согнувшись под порывами ветра, мы смотрели, как волны разбиваются о скалы, и чувствовали уколы водяной пыли. И вдруг Чарли спросила меня:
– Папочка, почему ты не двигаешь левой рукой?
– Что ты хочешь сказать?
– Твоя рука. Она просто висит.
И точно, она беспомощно болталась у меня сбоку.
На следующее утро рука, казалось, была в порядке. Я ничего не сказал Джулиане и, уж тем более, родителям. Мой отец – человек, ожидавший назначения на пост личного врача Господа Бога, – обвинил бы меня в ипохондрии и высмеял в присутствии Чарли. Он так и не простил мне, что я оставил медицину и занялся бихевиоризмом и психологией.
Предоставленное самому себе, мое воображение разыгралось не на шутку. Мне мерещились опухоли мозга и тромбы в сосудах. Что если меня хватит удар? Что если за ним последует второй? Я почти убедил себя, что чувствую боль в груди.
Прошел год, прежде чем я отправился к Джоку. К тому времени он сам кое-что заметил. Мы входили в раздевалку на корте, и вдруг меня начало заносить вправо, так что я преградил ему путь. Он также заметил, что моя левая рука безвольно свисает. Джок пошутил на этот счет, но я чувствовал, что он наблюдает за мной.
Не существует анализов, позволяющих выявить болезнь Паркинсона. Опытный невролог вроде Джока полагается на наблюдения. Существует четыре первичных симптома: дрожание рук, ног, челюсти; ригидность (негибкость) конечностей и туловища; замедленность движений и нарушение равновесия и координации.
В романе «Пропавшая» читатель вновь встретится с главными героями предыдущей книги Майкла Роботэма «Подозреваемый» – Джозефом О'Лафлином и инспектором полиции Винсентом Руизом, которых опять объединит опасное, чреватое неожиданными поворотами событий, расследование.Холодные темные воды Темзы, пуля в ноге и чужая фотография в кармане – а за ними потеря табельного оружия, амнезия, подозрения коллег по службе и повторяющиеся нападения неизвестного убийцы. Так, проходя через смертельный риск, боль и одиночество, Руиз продолжает поиски маленькой девочки, бесследно пропавшей три года назад – словно растворившейся в недрах ничем не примечательного лондонского пятиэтажного дома.
Неизвестный мужчина намеревается выбраться из странного учреждения, но ему мешает персонал, а также непостижимая болезнь. Как распознать человека? Кто я? Кто они? Кто мы?
Красивая кукла – отличный подарок для девушки. Что может быть лучше? Тем более, кукла так похожа на тебя.
Рэй – любитель уюта, кальяна и развлечений! Он никогда не мечтал о путешествиях на другие планеты. Он явно не избранный и не герой. У него, как и у большинства среднестатистических жителей мегаполисов, куча проблем и недостатков. Он также из тех, кто подписывает договора, не вникая во все нюансы… И вот он попадает на Электрион, где живут разнообразные монстры, питающиеся протоплазмой. Шансы выжить колеблются около нуля. Вы никогда не угадаете чем закончится эта история! Повеселимся вместе? Содержит нецензурную брань.
В графстве Хэмптоншир, Англия, найден труп молодой девушки Элеонор Тоу. За неделю до смерти ее видели в последний раз неподалеку от деревни Уокерли, у озера, возле которого обнаружились странные следы. Они глубоко впечатались в землю и не были похожи на следы какого-либо зверя или человека. Тут же по деревне распространилась легенда о «Девонширском Дьяволе», берущая свое начало из Южного Девона. За расследование убийства берется доктор психологии, член Лондонского королевского общества сэр Валентайн Аттвуд, а также его друг-инспектор Скотленд-Ярда сэр Гален Гилмор.
Май 1899 года. В дождливый день к сыщику Мармеладову приходит звуковой мастер фирмы «Берлинер и Ко» с граммофонной пластинкой. Во время концерта Шаляпина он случайно записал подозрительный звук, который может означать лишь одно: где-то поблизости совершено жестокое преступление. Заинтригованный сыщик отправляется на поиски таинственного убийцы.
«Эта история надолго застрянет в самых темных углах вашей души». Face «Страшно леденит кровь. Непревзойденный дебют». Elle Люси Флай – изгой. Она сбежала из Англии и смогла обрести покой только в далеком и чуждом Токио. Загадочный японский фотограф подарил ей счастье. Но и оно было отнято тупой размалеванной соотечественницей-англичанкой. Мучительная ревность, полное отчаяние, безумие… А потом соперницу находят убитой и расчлененной. Неужели это сделала Люси? Возможно. Она не знает точно. Не знает даже, был ли на самом деле повод для ревности.
Впервые на русском языке публикуется мистический триллер «Убийственная тень», принадлежащий перу итальянского романиста Джорджо Фалетти – автора знаменитых бестселлеров «Я убиваю» и «Нарисованная смерть».Действие книги разворачивается в маленьком американском городке Флагстафф в штате Аризона. Калеб Келзо, владелец кемпинга, с трудом сводящий концы с концами, находит в лесной пещере старинный золотой сосуд, а вскоре его старый друг Джим Макензи, спустя десятилетие вернувшийся в родной город, находит труп самого Калеба с искаженным лицом и переломанными костями.Эта смерть кладет начало целой череде убийств, в расследование которых наряду с Джимом оказываются вовлечены его прежняя подруга Эйприл, его бывший одноклассник детектив Роберт Бодизен и его старый друг индеец Чарли Бигай.
Сборник новелл представляет ведущих современных мастеров криминального жанра в Италии – Джорджо Фалетти, Сандроне Дацьери, Андреа Камиллери, Карло Лукарелли и других. Девять произведений отобраны таким образом, чтобы наиболее полно раскрыть перед читателем все многообразие жанра – от классического детектива-расследования с реалистическими героями и ситуациями (К. Лукарелли, М. Карлотто, М. Фоис, С. Дацьери) до абсурдистской пародии, выдержанной в стилистике черного юмора (Н. Амманити и А. Мандзини), таинственной истории убийства с мистическими обертонами (Дж.
Выдержанная в стилистике черного юмора абсурдистская пародия о незадачливом пластическом хирурге, который во время операции в страхе быть арестованным за хранение наркотиков спрятал пакет с кокаином в грудь актрисы.
Самый верный путь к творческому бессмертию — это писать с точки зрения вечности. Именно с этой позиции пишет свою прозу Чингиз Айтматов, классик русской и киргизской литературы, лауреат престижнейших премий. В 1980 г. публикация романа «И дольше века длится день…» (тогда он вышел под названием «Буранный полустанок») произвела фурор среди читающей публики, а за Чингизом Айтматовым окончательно закрепилось звание «властителя дум». Автор знаменитых произведений, переведенных на десятки мировых языков повестей-притч «Белый пароход», «Прощай, Гульсары!», «Пегий пес, бегущий краем моря», он создал тогда новое произведение, которое сегодня, спустя десятилетия, звучит трагически актуально и которое стало мостом к следующим притчам Ч.