Подопытная - [39]

До самого заката я мастерила стрелу — самую большую, какую только получилось. Примерно полметра толщиной и очень длинную. Я обливалась потом, обгорела и жутко вымоталась. Лодыжка пылала, у меня началась лихорадка, сосредоточиться на чем-то удавалось с трудом. Я едва держалась на ногах и просто хромала вдоль этой подожженной стрелы, попутно пропитываясь дымом.

По пути назад я едва не потерялась, что прямо-таки подвиг, когда рядом с тобой огромный горящий указатель. Однако меня повело в сторону, и я долгое время стояла в темноте, не понимая, где оказалась. Наконец сумела сориентироваться, прошла к зданию… а дальше в памяти наступил провал. Лишь бесконечный кошмар плавания, беготни и борьбы с тварями. Меня бросало в жар и холод. Крузатч слился с Колонной.

Мне не нужно помнить, как я испугалась.

А потом, улепетывая от тьмы, полной ухмыляющихся монстров, я внезапно столкнулась с Рууэлом.

— Девлин, — сказал он и прижал тыльную сторону ладони к моей щеке. Я смутно помню, какой холодной показалась мне его кожа. — Ты с нами. Прекрати бежать.

Я моргнула. Я лежала на кровати, и он правда касался моей щеки.

— Спасибо, — произнесла я, если верить интерфейсу, по-английски. Да так изумленно, что самой смешно.

Рууэл тоже развеселился. Тень улыбки появилась на его губах. Потом было так трудно не пересматривать эту запись снова и снова.

Я снова отключилась, на сей раз без сновидений. И лишь два дня спустя пришла в себя в медблоке на Таре.

И да, целые сутки это записывала. Завтра продолжу.

Вторник, 6 мая

Потеряшка

В глазах всех присутствовавших я поднялась на платформу в Пандоре — и пропала. Мне было искренне жаль двух своих «нянек» в зеленых костюмах и Джелана Скала, которому пришлось рапортовать о моем исчезновении. Благо, на тот момент я не была приписана ни к одному отряду сетари, иначе они получили бы серьезные взыскания.

Поиски развернули на всей планете. Как я и думала, они решили, что меня телепортнуло в другое поселение или в какое-то закрытое место вроде Аренрона. Хорошо, что все так переполошились, хотя когда-то я месяц прожила на Муине в одиночку. Сначала поисковики проверили поселения с узорчатыми крышами, над которыми еще не установили наблюдение, и запустили там дронов. Потом прошлись по всем известным строениям вообще. Они так или иначе собирались просканировать планету, но существенно ускорили процесс. Третий и четвертый отряды послали в Эну, а второй и одиннадцатый на Муину в надежде отследить меня с помощью видения пути.

Большую часть этого времени я находилась в лабиринте или спала в купальне. К тому моменту, как проснулась, поиграла в прятки в центре города и совершила отчаянный рывок к платформе, с моего исчезновения прошло уже семнадцать часов. А когда зажгла указатель и отрубилась в горячке — все двадцать четыре.

Не знаю, увидели бы поисковики мой знак, не заметь один из техников, что расположение «разрисованных» поселений само по себе образует некий узор. Не совсем четкий, но, похоже, они находились на равном расстоянии друг от друга. На них тарианцы и сосредоточились. Они стали искать огонь, хотя там было предостаточно естественных пожаров. Наконец один дрон решил рассмотреть поближе угасающий костер — мою стрелу, — и все возрадовались. Повезло, что на Таре этот символ означал то же, что и на Земле.

Туда спешно отправили ближайший корабль: он находился всего в часе пути. По моим прикидкам, они добрались до меня уже после заката.

Эли прислала мне очень теплое письмо, где в красках описала драматичные поиски. Она лучше всех владела видением пути и всерьез настроилась лично меня найти. Таарел даже пришлось урезонивать ее и заставлять отдохнуть. Третий отряд едва успел вернуться из второго, очень долгого рейда в Эну, когда ближайший шаттл оказался в пределах досягаемости моего интерфейса и подтвердил мое местонахождение. Общую радость подпортил тот факт, что я валялась без сознания и в очень плохом состоянии — обезвоживание и заражение. Затем они, разумеется, подняли мои записи и увидели, чем я занималась.

Пока я находилась в критическом состоянии, меня отвезли в Пандору, а затем обратно на Тару. Из первых двух дней я запомнила лишь слова Рууэла и то, как однажды открыла глаза и увидела над собой крышку капсулы. На третьи сутки сумела продержаться где-то минут десять, но потом опять уснула. Каждый раз, как я просыпалась, рядом оказывался другой человек. В основном ребята из первого отряда, но еще Зен, Мори, Глейд и даже Нилс из второго. Меня без конца обнимали, но я еще была не в силах поддерживать хоть какой-то разговор, удивительно, что в дневнике что-то записать умудрилась. Врачи усердно трудились над моей ногой, но, едва у меня получалось связать воедино две мысли, приходили и что-то мне вкалывали.

На следующий день стало получше. Разум существенно прояснился. Меня разбудил уже привычный медик, опять заставил последить глазами за фонариком, затем вытащил из меня трубки и дал поесть каши. Проверил, как я сижу, проводил в ванную и обратно. Когда меня почистили, я отключилась, а очнувшись, обнаружила рядом Мейза.

— Первый отряд сидит со мной по расписанию? — спросила я.