Подножка Купидону - [17]

Нет, лучше всего с этой неадекватной дурой выбрать роль идеального любовника. Простенько и со вкусом. Жигунов обладает прекрасной интуицией и воображением, покажет дурехе, каким соблазнительным он может быть в постели, если, конечно же, у них до этого дойдет, чего не хотелось бы. Но пусть вообразит и помечтает о том, какое неописуемое удовольствие он может ей доставить. В этом случае особой стратегии Матвею придумывать не нужно, он постарается быть самим собой, а это очень важно.

Он допил кофе и прикинул, где в это время может быть Тося Цветкова. Вспомнив, что та по утрам учится, Матвей вскочил и побежал на выход. У него промелькнула мысль, что нужно бы позвонить Марианне и во всем ей признаться. Хотя, собственно, в чем признаваться-то? В том, что он один собирается исправить ошибку, которую они вчера допустили? Пусть Томилина узнает об этом, когда ошибка уже будет им исправлена.

Матвей слонялся по институту и ловил на себе восхищенные взгляды студенток и преподавательниц, одаривая их всех снисходительной улыбкой. Он по-прежнему обаятелен и красив для женской половины населения. Вот, что и требовалось доказать. Цветкова, которой, как быку на корриде, кровь от злости залила глаза, не сумела его разглядеть в сумраке сквера. Сегодня он предоставит ей такую возможность, как говорится, предстанет перед ней во всей красе. Матвей расправил плечи, тряхнул ухоженной стрижкой и прошелся уверенной, гордой походкой мимо аудитории, где, судя по расписанию занятий, должна была сидеть Тося.

Сейчас она выйдет, и он скажет ей, как глупо получилось вчера, как он рад, что ее выпустили из застенков, и как отлично она сегодня выглядит. Сейчас она выйдет. Раздался звонок, извещающий, что очередная пара занятий подошла к концу.

– Мотя! – Матвея передернуло от этого крика. Он похолодел и быстрым шагом направился к выходу.

– Мотя! Дубровский! – кричала Маша Могилева и бежала за ним следом.

Играть в догонялки на глазах десятков людей было сущей глупостью. К тому же Могилева так резво перебирала ножками, обутыми в кроссовки, что сбежать от нее далеко Матвею все равно бы не удалось. Маша же, как чувствовала, что сегодня ей придется догонять любимого человека, обула спортивную обувь.

– Маша?! – Матвей развернулся и натянул на лицо радостную улыбку. – Ты!

– Я! – радостно ответила Могилева и повисла на шее Жигунова.

Если сейчас выйдет Цветкова, то он обречен на провал!

– Ты меня ждал?! Меня?! – прыгала рядом с ним Маша, а он увлекал ее к выходу.

– Тебя, – постарался честно соврать Матвей, – кого же еще?

Жигунов отлично знал, что романтические девицы обожают сюрпризы. Но лично он ненавидел неожиданности, даже весьма приятные. Впрочем, встреча с Машей была неприятной только в том ракурсе, что он собирался заниматься делом, а не продолжать влюблять в себя эту студентку.

Вчера они расстались, как ему показалось, довольно прохладно, Матвей спешил вернуться к Марианне. Он лишь чмокнул Машу в щеку и пообещал ей позвонить. Вместо этого пришлось встретиться! Он вытащил ее на улицу и поставил перед собой. Возвращаться после этой знаменательной встречи в институт у него уже не было никакой возможности. Придется придумывать с Цветковой что-то новое, а план был так хорош! Среди восхищенных взглядов ее сокурсниц и преподавательниц обаять девицу ему ничего не стоило.

– Как хорошо, что ты меня нашел, – возбужденно говорила Маша, – мы должны встретиться перед твоим отъездом! Подумай, каким способом мы станем переписываться: по электронке или эсэмэсками… Я стану писать тебе эсэмэски! Ты будешь мне отвечать, Мотя?!

– Обязательно, Машенька, – улыбнулся Матвей, прикидывая, не выйдет ли из института сейчас Тося Цветкова. Если она увидит его с Могилевой, то Марианне придется признаться, что он провалил все дело.

Матвей нервно оглянулся, но Цветковой поблизости видно не было.

– Я так рада, так рада, что увидела тебя снова, – щебетала Маша, которую Жигунов тащил в ближайшее кафе с многообещающим названием «Лакомка». Как он пожалел, что рядом не стоит автомобиль Томилиной, готовый в случае опасности доставить Матвея на другой конец города!

– Я тоже очень рад, крошка, – бормотал Матвей, вталкивая девушку в зал. – Перекусим, у меня зверский аппетит.

– И я жутко голодная, – довольно прислушиваясь к урчанию в своем животе, вторила студентка.

– Да, студент голоден всегда, – зачем-то сказал ей Матвей и провел к витрине.

«Лакомка» торговала исключительно пирожными и пирожками, к которым предлагала напитки. Матвей усмехнулся и подумал, что это очень даже хорошо: голодная девица, сидящая на диете (а все современные девицы, по мнению Жигунова, должны были сидеть на диете), обнаружив отсутствие в меню морковного салата, долго здесь не продержится. И они расстанутся минут через пятнадцать. Именно столько требовалось Жигунову для того, чтобы влить в себя чашку зеленого чая, призванного смягчить нервное напряжение.

Голодная девица выбрала себе четыре (!) разных пирожных, здоровенную плошку мороженого с малиновым сиропом и литровый стакан с ванильным молочным коктейлем. Матвей заказал себе стакан чая. Обслуживающая их тетка при всем этом даже не повела бровью, привыкшая к обжорству студентов, дорвавшихся до съестного. А Матвей представил в красках, как он поволочет домой объевшуюся студентку, которая непременно застрянет в дверях и из вредности потребует добавки. Но как только они подошли к столу, та, с искренней радостью глядя на кавалера, все это пододвинула к Матвею. Сама села напротив него и уперла ладони в лицо, собираясь наблюдать за тем, как он станет с удовольствием поглощать угощение.