Поднебесный гром - [45]

Копытин вдруг остановился, будто вспомнив о чем-то.

— А ведь этот самый Петрович еще в ремесленке меня обучал. Честнейший человек. А уж мастер своего дела!.. Многим я ему обязан, очень многим. Чуть было не взгрел его; хорошо, что вовремя разобрались. Вот так и бывает… Зажмешь сердце в кулак и… пишешь приказ. Иначе нельзя. Иначе не завод будет, а балаган.

16

Аргунов вошел в летный зал и объявил:

— Сегодня полетов не будет.

Испытатели и работники аэродромной службы повернули к нему настороженные лица, ожидая разъяснений. Погода по всему району полетов была благоприятная — летать бы да летать! У Волчка даже кончик носа побелел от волнения, он нетерпеливо выпалил:

— В чем дело?

— Все в той же шляпе — тянуть билеты надо. — Аргунов улыбнулся. — Мы, голубки, и так запоздали с зачетами, а ведь не сегодня-завтра нам предстоит летать на новом самолете. Теперь ясно?

— Ясно.

— Итак, через час соберется комиссия. Учтите, никаких поблажек! Все готовы?

— Что за вопрос, Андрей Николаевич! — за всех ответил Волобуев.

К полудню с зачетами было покончено, и Аргунов, довольный, что ни за кого не пришлось краснеть, повел испытателей в ангар, где в дальнем углу стоял новый самолет.

Внешне он почти не изменился, но летчики знали, как выгодно улучшилась его «начинка», и поэтому поглядывали на новый истребитель с почтительным уважением. Хотя и чуточку побаивались: «А как он покажет себя в воздухе? Не доставит ли огорчений?»

Андрей словно прочитал их мысли. Он похлопал самолет по обшивке блестящего крыла и обратился к Волобуеву:

— Ну как, обуздаем конька?

— А разве кто сомневается? — Волобуев с удивлением огляделся вокруг себя и задержал взгляд на Волчке: — Как ты, Валера?

— Сомневался — завалил бы на зачетах.

— Вот это ответ! — похвалил Андрей. — Но позвольте, братцы, вам посоветовать: не спешите с машиной фамильярничать. Особенно тебя касается, Валера, ты — парень-ухарь, а это в нашей работе не годится. Да и вас, Лев Сергеевич, нелишне предупредить. Осторожней с нею будьте, особенно на первых порах. Центровочка чуть назад смещена. Так что на посадке можно машину уронить на хвост. Валера, лезь в кабину, погоняю тебя по особым случаям.

Волчок молниеносно взлетел по стремянке и юркнул в кабину. По обе стороны от нее навалились на борт его товарищи. На серо-голубоватом фоне приборной доски объемно и отчетливо бросались в глаза приборы, кнопки, выключатели, лампочки контроля.

— Валера, твои действия перед посадкой в кабину? — спросил Андрей.

— Убедиться, что в ней никого нет! — бойко отчеканил Волчок.

— Ну ладно, я вижу, ты настроен на шутливую волну. Тогда еще вопрос: какая главная деталь у самолета?

— Летчик! — не моргнув глазом, ответил Валерий.

— Верно. Закрывай глаза… Где указатель высоты?

Рука Волчка безошибочно ткнулась в высотомер.

— Указатель скорости?.. Авиагоризонт?.. Гирокомпас?.. Ты смотри! — удивился Аргунов и добавил: — Молоток.

Он перевел взгляд на Струева.

— Кого еще погонять?

Струев сделал вид, что внимательно рассматривает щиток радиооборудования. Шея его покрылась багровыми пятнами.

«Не бойся, не стану щекотать твое самолюбие», — подумал Аргунов и подмигнул Суматохину:

— Федя, а ну давай в кабину!

Но в это время снизу позвали:

— Андрей Николаевич, вас к телефону.

Вернулся Аргунов через несколько минут сияющий и заметно взволнованный.

— Братцы, Русаков летит! — объявил он.

— Возвращение блудного сына?

— Он что же, нас выпускать будет? — оживились летчики.

— Выпускать он будет меня. А вас — я, — пояснил Аргунов.

— А кто он такой, Русаков? — спросил Волчок.

— О, это человек! Сейчас он на фирме генерального. А когда-то был заводской.

— Между прочим, твой тезка и такой же маленький, как ты, — добавил Волобуев. — Поглядите, начальник жалует. Да не один.

Окруженный неизвестными людьми, Востриков торопливо подходил к самолету.

— В принципе машина хоть сейчас готова к подъему, — объяснял он им на ходу. — И мои летчики — тоже. Андрей Николаевич, вы закончили тренаж?

— Почти, — отозвался Аргунов, спускаясь вниз по стремянке.

— Наш шеф-пилот, — представил его Востриков.

К Андрею потянулись с рукопожатиями.

— Через полчаса сядет Русаков, слышал? — спросил Востриков.

— Слышал, Семен Иванович.

— Значит, завтра начнем. Как моральный дух?

— На высоте.

— Отлично! — И, улучив момент, шепнул: — Представители из министерства.

Андрей понимающе кивнул.

— Встретишь Русакова сам.

— С удовольствием.

Через полчаса на стоянку зарулил Як-40, и по трапу легко сбежал маленький светловолосый человек в кожанке; не замечая встречающих, он бросился к стоявшему чуть поодаль Аргунову:

— Андрей!

Они обнялись, и к ним разом кинулись Волобуев и Суматохин.

— Жорка! Федя! Черти вы полосатые! — Русаков радовался, как ребенок.

— Спасибо, не забываешь нашу провинцию, — сказал Суматохин, когда схлынули первые восторги. — Как там на фирме?

— Идут дела. А у вас, гляжу, — заметил он среди летчиков Струева и Волчка, — новенькие?

— Это наши испытатели, — представил их Аргунов.

— Рад, очень рад, — пожимая поочередно руки, повторял Русаков. На Волчке задержал мимолетный взгляд: — Кто такой?

— О, это наша восходящая звезда Валерий Волк!