Поднебесные убийцы - [38]

Примерно через час над лошадьми выросла груда камня. Покончив со своими делами, пришли и женщины. Жалостливая Светуська даже всхлипнула, бросив камень поверх каменного холмика. Впрочем, остальные тоже выглядели расстроенными. Под самый конец погребения животных пришел и Мукулаш. Некоторое время он понуро стоял перед местом захоронения лошадей, после чего, бросив два камня, оторвал от рубашки ленточку ткани и привязал ее на соседнее дерево, затем так же молча ушел обратно.

Его появление и уход сопровождались полным молчанием всех присутствующих. Кто-то молчал из сочувствия, не зная, что сказать в подобном случае, кто-то просто с любопытством следил за его манипуляциями. Андрей наблюдал за ним, по-прежнему чувствуя в каждом его жесте, взгляде, движении непонятную, необъяснимую нарочитость. Конечно, это можно было расценить как намерение Мукулаша «повысить ставки», чтобы, эксплуатируя понятное сочувствие, извлечь из случившегося наибольшую выгоду. Но возможны были и какие-то иные, пока совершенно непонятные причины такого его поведения.

Когда Мукулаш скрылся за деревьями, к Лаврову несмело приблизился Бануш.

– Командир, ты справедливый человек, – опасливо косясь в сторону Темекея, направляющегося вместе со всеми в сторону лагеря, негромко заговорил он, – у тебя чистая душа, и поэтому тебе помогают добрые духи гор. Вчера ты это увидел сам – злые люди, приходившие всех нас убивать, погибли сами. А ты и твои солдаты остались целы. Но помни, что есть в горах и черные, злые духи. Ты им пока не подвластен. А я скоро умру.

– Почему? – Андрей был ошеломлен сказанным.

Бануш о собственной скорой смерти говорил спокойно, как бы мимоходом, словно о чем-то не слишком значимом.

– Когда-то мне это предсказал шаман Нязаро. Это был старый, очень сильный шаман. Он сказал мне о том, что настанет день, когда меня позовут в горы проводником к Белому Оленю. И по пути туда я расстанусь с жизнью. Когда вчера в лесу началась стрельба, я подумал: вот оно и сбылось это предсказание. Сейчас в лагерь ворвутся злые люди и всех нас убьют. Но ты оказался сильным, смелым воином, и злые сами остались в лесу. Однако я знаю точно – я умру, не дойдя до Белого Оленя.

– Ну а зачем же ты тогда согласился идти? – Лавров недоуменно смотрел на проводника.

Увидев, что все уже ушли, они направились следом.

– Во-первых, от судьбы не уйдешь… – неспешно шагая, Бануш безнадежно махнул рукой. – А во-вторых… Жена вынудила. Работы сейчас, считай, не осталось никакой. Дети разъехались, помогать некому. А жить на что-то надо. Она около магазина узнала про то, что из Москвы приехали люди, которые хотят идти в горы, и что им нужен проводник с лошадьми. Я тогда еще не знал, что мы пойдем к Белому Оленю. А когда узнал, отступать было поздно – я уже дал согласие и отдал жене задаток. У меня к тебе просьба… Когда меня не станет, похороните меня здесь, в горах. Рядом с Уч-Сумер. А лошадей жене отведите. Обещаешь?

– Ну, обещаю… – Андрей пожал плечами. – Только ты сам себя-то заранее на смерть не настраивай. Мало ли чего? Вдруг шаман ошибся?

– Нет, Нязаро не ошибался никогда… – Бануш категорично мотнул головой. – И вот еще что… Остерегайся Мукулаша. Не знаю почему, но я не чувствую в нем своего. Какой-то он чужой и недобрый. Какие-то черные мысли он прячет в своей голове. Он что-то замышляет…

Сходив к ручью, стекающему в Араскан из родника, который бил в склоне горы, и приведя себя в порядок, свежий и побритый Лавров вернулся к костру. Завтрак был в полном разгаре. Но ни разговоров, ни смеха слышно не было. Царила всеобщая отрешенность и даже некоторая подавленность. Взяв пластиковую миску с кулешом из говяжьей тушенки, Андрей окинул окружающих внимательным взглядом.

– Минуточку внимания! – произнес он бодрым, уверенным голосом. – Это что за поминальные настроения начались? Прекратили киснуть! Всем после завтрака привести себя в надлежащий вид. Мужчинам побриться, подтянуться, выглядеть орлами, а не мокрыми курицами. Дамам – навести красоту и очаровывать, очаровывать, очаровывать! Всем все ясно?

Этот неожиданный демарш Лаврова вызвал неоднозначную реакцию. Кто-то лишь покосился в его сторону и продолжил угрюмо есть. Кто-то и в самом деле расправил плечи и приосанился. А Анна Леонидовна, критическим взглядом окинув «женский батальон», строго резюмировала:

– Да, девочки, майор Лавров прав. Нельзя себя запускать и выглядеть ведьмами на фоне этой прекрасной природы. После завтрака в нашей палатке организуем походный салон красоты.

– Полностью «за»! – Пётр Михайлович, тоже уже успевший перед завтраком, как он это называл, «приджентльмениться», вскинул руку с ложкой. – Война войной, а жизнь продолжается. Главное, мы все живы и здоровы, а остальное приложится.

После завтрака «археобанда» и в самом деле несколько встряхнулась, мужчины потянулись к ручью с бритвами и зубными щетками. Кто-то поспешил к Араскану с пропотевшей одеждой, чтобы постирать. А женщины, появившись после полуторачасового пребывания в своей палатке, и в самом деле вызвали настоящий фурор. Мужская часть экспедиции с восхищением воззрилась на своих невероятно похорошевших спутниц. Костя и Юрка на правах штатных ухажеров тут же «пришвартовались» к Кате и Светуське. Вернувшийся с Араскана Эдя, увидев сияющую «боевой раскраской» Ритуську, только и смог сказать, прижав руку к сердцу: