Подменыш [Fan Edit] - [28]

«Мама Пальмиери, к моему удивлению, мгновенно узнала меня и чуть не задушила поцелуями». Это скорее похоже на приветствие Мамой давно потерянного сына, нежели на приветствие миссис Пальмиери друга своих детей, которого она не видела с тех пор, как тот учился в четвёртом классе.

Пит был жестоким мальчишкой, убивавшим лягушек. Нам известно, что взрослый Питер всё так же вспыльчив — по тому, как он общается с монахинями в старой школе. Нам также известно, что «армейский» Питер предстал перед судом и был осуждён, и нам известно, что никто из настоящих американских перебежчиков осуждён не был. Думаю, все считают, что его судили за дезертирство. Питер говорит лишь: «Я был также одним из тех немногих, кому пришлось предстать перед судом; скажем так — некоторые из заключённых, сидевших вместе со мной в лагере для военнопленных, запомнили то, что там творилось, иначе. Словом, вам вряд ли это понравится». Я думаю, он убил другого пленника-американца, но пытался как-то оправдать это. Другие американцы, видевшие это, опровергли его показания, и поверили им, а не Питу. Его признали виновным в убийстве, быть может непредумышленном.

Убийства. До того как пойти в пятый класс, Питер убил на острове по меньшей мере двух мальчиков. Вернувшись на остров с Полом, он видит деревянные мечи, что воткнуты в землю — как распятия, да, а также как надгробия. Все мальчики, кроме юного Питера, молчат, а сам юный Питер — плод воображения взрослого Пита. И «мальчишки выглядели угрюмыми, явно злясь на то, что их игру прервали». Это игра жизни. Они призраки, которых представляет себе Питер. Единственный, кто из четырёх мальчишек мог бы быть настоящим, — это тот, кто переправил им ялик. Но я думаю, он там находился, чтобы заставить нас вспомнить о Хароне и реке Стикс.

Пит ищет упоминания о Пите Палмере в «морге» местной газеты, тогда как именно Питер Пальмиери «умер», когда они переехали в Нью-Йорк. Все упоминания о пребывании Пита Палмера в Китае нашлись бы в местных газетах Буффало, а не Кассонсвилля.

Ещё об убеганиях Пита. Сперва он остаётся в Китае, чтобы избежать трибунала. По какой-то неизвестной причине покидает Китай. Думаю, будет разумно предположить, что он влип там в некие неприятности. В Кассонсвилльском Приюте Туриста (нынешний дом его семьи), он бежит в коттедж, вместо того чтобы остановиться в комнате Марии. Когда он сидит на крыльце с Полом, ещё не стемнело, но вместо того чтобы пойти внутрь и побыть с семьёй, которую не видел в течение 20 лет, он остаётся там в одиночестве (с воображаемым Папой). В воскресенье утром он бежит в город, вместо того чтобы отправиться туда с семьёй. «Уж не знаю, что я наплёл сестре Леоне и как выбрался из монастыря. Только помню, как быстро шагал по почти пустым воскресным улицам». После редакции газеты он бежит на остров. (Он возвращается за сумкой, а не за сумкой-«самоволкой», как прежде, так что, быть может, он отправляется на остров, дабы начать покаяние, но при этом не испытывает его.) Подразумевается также, что он бежал из Буффало, штат Нью-Йорк, чтобы вступить в армию в 15 лет. (Если у него обычный возраст в четвёртом классе, то в 1950 году ему должно быть не больше 15–16 лет, а в Корее он находился до войны, начавшейся в 1950 году.)

Единственное предсказание, которое делает Папа, это то, что Питер скоро «станет слишком мал, чтобы быть Маминым и моим сыном, и тогда, думаю, уйдёт». В конце рассказа Пит говорит, «Папа ошибался», словно заявляя, что Питер не ушёл или не остался слишком мал, но потом добавляет: «У Питера по-прежнему та же фамилия, которую он всегда носил», словно Папа Пальмиери что-то сказал о смене фамилии Питера, чего он в рассказе не делает. Итак, Папа Пальмиери ошибался, решив бежать с Питером, и Пит теперь бичует себя, живя с призраками убитых им 20 лет назад детей. («Мальчишки, разумеется, по-прежнему приплывают» — это о призраках. Ни один родитель, даже в 1968 году, не позволит своим детям играть в нескольких милях от дороги на острове с отшельником.)

Эррата

Обычно я стараюсь сдерживать своего внутреннего редактора, ограничиваясь мелкими правками принципиальных ошибок. С этим рассказом я, однако, позволил себе быть мелочно-принципиальным, придираясь к недостаточно точно/удачно переведённым словам.

Список этих исправлений (и, зачастую, их причины) приводится ниже. Некоторые незначительные исправления, вроде разбивки на абзацы и замены точки на двоеточие перед репликой, сюда не входят либо проходят без особых пометок.

* * *

под фундамент, словом, в те места, которые считаются наиболее пригодными — поместить в краеугольный камень, словом, в те места, которые считаются наиболее разумными (even a cornerstone—these being the places where most think it wise) — фундамент ≠ краеугольный камень (глагол «поместить» добавлен, поскольку «бросить» в краеугольный камень не вполне уместно)

не умнее ли спрятать — не разумнее ли (is it not wiser to put papers) — чередование wise и wiser в двух предложениях

И всё-таки — Ведь если здание построено как следует, будущее пощадит его, обратив в святыню; а если сыновья ваших детей не сочтут его достойным сохранения, сочтут ли они письма строителей достойными прочтения? И всё-таки (