Подлинная жизнь Лолиты. Похищение одиннадцатилетней Салли Хорнер и роман Набокова, который потряс мир - [7]

Утром выходного дня в июле 1948 года Роберт, Джин, Эмили-старшая, Эмили-младшая и Барбара сели в машину Роберта и отправились на побережье (у остальных четырех родственников была своя машина). На шоссе 40 у них спустило колесо, машина слетела с дороги и завалилась на бок.

Пфефферы выбрались наружу; от пережитого страха их трясло. Сжав богу, никто не пострадал, но машина сломалась, и продолжать на ней путь было нельзя. Роберт прикидывал, во что ему обойдется буксировка в автомастерскую и последующий ремонт, как вдруг рядом с ними остановился универсал. За рулем сидел мужчина средних лет, рядом с ним — девочка, которую он представил как дочь.

С этого места история, которую Роберт Пфеффер рассказывал газетам Philadelphia Inquirer и Camden Courier-Post, обрастает странностями, изобилует неразрешимыми противоречиями. Вдруг, откуда ни возьмись, появляются люди, которых тут вообще не должно быть. Хронология искажается. Ясно лишь одно: то, что случилось в то июльское утро, настолько его растревожило, что он обратился в полицию, а когда копы не отреагировали — в газеты.

Мужчина сказал Пфефферам, что его зовут Фрэнк, а дочь — Салли. (Впоследствии Роберт вспомнил, что фамилию тот вроде назвал «Ласалль», но непонятно, так ли это на самом деле.) Ласалль предложил подбросить молодую пару туда, где они смогут обратиться за помощью. Роберт и Джин согласились. Они сели на заднее сиденье универсала Ласалля, Салли на переднее, и Фрэнк отвез их к ближайшему придорожному телефону-автомату. Оттуда Роберт позвонил отцу, рассказал о происшествии, добром самаритянине, который пришел им на помощь, и попросил отца забрать мать и сестер.

На площадке для отдыха было кафе с гамбургерами; Ласалль, Салли, Роберт и Джин зашли перекусить. Официантка, похоже, знала Фрэнка и Салли, поскольку обращалась к ним по имени. Роберт подумал, что те, должно быть, частенько сюда наведываются. После еды все вернулись на место аварии, и Ласалль предложил отвезти все семейство в Бригантин-Бич, чтобы те все-таки отдохнули, как и планировали. А также пообещал, что отбуксирует их автомобиль в мастерскую и все отремонтирует. Пфефферы согласились.

Барбара была всего двумя годами старше Салли, так что девочки мгновенно нашли общий язык, вместе купались, играли на пляже. Ласалль сообщил Пфефферам, что некогда управлял бензоколонкой и станцией техобслуживания в Атлантик-Сити, разведен и Салли проводит летние каникулы у него. Салли вела себя как ни в чем не бывало. Называла Фрэнка «папочкой», ластилась к нему. «Она рассказывала нам, как он ее балует», — вспоминал Пфеффер.

Салли сказала Барбаре, что «папа» может свозить их домой привести себя в порядок. Живут они на Пасифик-авеню в Атлантик-Сити, в десяти минутах езды на машине.

Прошло полчаса, час, полтора. Оставшиеся ждать на пляже Пфефферы заволновались. Что их так задержало? Подоспевший отец Роберта предложил съездить всем вместе в Атлантик-Сити и выяснить, что случилось. Зачем они вообще отпустили Барбару с посторонними, пусть даже одна из них — милая голубоглазая девчушка? Однако не успели они тронуться, как навстречу им выехал универсал Ласалля; Барбара и Салли сидели на заднем сиденье.

Вместе они вернулись к разбитой машине; Ласалль привязал ее к заднему бамперу универсала, вся компания уселась в два автомобиля — Ласалля и отца Роберта — и отправилась на станцию техобслуживания в Атлантик-Сити, где якобы работал Ласалль.

Там они оставили на ремонт разбитую машину. Роберт заметил, что напротив автомастерской располагался отдел полиции Нью-Джерси.

На прощанье Салли предложила Барбаре приехать к ним погостить на выходные. Ласалль согласился: дескать, они оба только рады будут. Но Пфефферы отказались.

А через несколько дней у них появилась еще одна причина вспомнить затянувшуюся случайную встречу с мужчиной средних лет и девочкой, которую он называл дочерью.

Стоило Элле Хорнер засомневаться, так ли уж правильно она поступила отпустив Салли в Атлантик-Сити, как раздавался звонок или приходило письмо, которое ее успокаивало и усыпляло чувство вины. Салли, похоже, отлично проводила время — по крайней мере, Элла убедила себя в этом. А может, она даже испытывала облегчение от того, что какое-то время не надо тратиться на еду и развлечения для дочки: ведь скудного жалованья и так ни на что не хватало.

В конце первой недели Салли сообщила матери, что хочет погостить еще немного, чтобы попасть на представление «Айс Фоллиз», балета на льду, который как раз приехал на гастроли. Элла неохотно разрешила. Через две недели предлоги, которые изобретала Салли, чтобы остаться в Атлантик-Сити, стали какими-то надуманными, но Элле все еще казалось, что дочь, судя по голосу, отлично отдыхает. Через три недели звонки прекратились. Письма, которые Элла отправляла дочери, возвращались с пометкой «вернуть отправителю».

31 июля 1948 года Элла, к собственному облегчению, наконец получила письмо{19}. Салли писала, что они с мистером Уорнером уезжают из Атлантик-Сити в Балтимор. Впрочем, она обещала к концу недели вернуться домой, в Кэмден, и добавила, что больше писать не хочет.