- Тебя там покалечат! – ахнула мама.
- Мам, мы же не с большими ребятами будем бороться! Ну что мне сделает Толик?!
- Толик? – удивилась мама, - ты будешь бороться с Толиком?
- И с Толиком, и с девочками.
-- Тогда другое дело, - успокоилась мама, - Попробую что-то сделать.
И мама сделала! В таком кимоно не стыдно было выйти на татами! Мы начали заниматься борьбой самбо!
Дядя Коля, как и обещал, пришёл к нам в школу и записал всех желающих. Записалось много, но дядя Коля сказал, что всё равно многие отсеются, и пригласил всех.
Мы с Толиком решили бороться до конца. Мы, и правда, боролись с Толиком. Очень редко он выигрывал у меня, чаще сам оставался на лопатках. Давали мне побороться и с девочками.
Девочки оказались сильными соперниками.
За такими насыщенными событиями днями я и не заметила, как подошло 25 декабря.
В этот день у нас была Елка! Мама сшила мне, из старого платья, костюм красной шапочки. Красную шапочку тоже сделали из шляпки. Мы договорились с дядей Колей, что он разрешит переодеться мне в своём кабинете, устроенном, кстати, вместо туалета, на третьем этаже. Там же переодевались мальчишки.
Мы с Толиком пришли пораньше, переоделись и вошли в спортзал…
Только это был не спортзал, а сказка! Большие окна были закрыты огромными картинами на сказочный сюжет: были здесь и рисунки Деда Мороза на ракете, и Баба Яга.
В углу стоял сказочный домик.
Сегодня столько радостей ожидало меня! И сказочный карнавал, и подарки, и сегодня должен прийти Саша, которого я обязательно приведу к себе домой!
И, наконец, слухи подтвердились, и папа приедет на целую неделю! И мы будем вместе на каникулах! И с Сашей! Я не верила своему счастью.
С Толиком мы договорились, что он будет все каникулы жить у нас, потому что Новый Год, его папа наверняка будет отмечать его с тётей Яной.
Наконец начался карнавал. Нам играл школьный гармонист, когда он уставал, заводили пластинки. Мы кружили в хороводе, под пластинки танцевали! Меня приглашал не только Толик, но почти все ребята из двух классов, особенно Борька. Ух, этот Борька! Танцевать не умеет, топчется у меня на ногах!
Наше время незаметно кончилось, ребята из более старших классов ждали своей очереди, а нам раздали подарки!
Мы с Толиком быстро переоделись и выскользнули с этажа. Нам хотелось поскорее добежать до дома, посмотреть и попробовать подарки, да и от назойливого Борьки избавиться.
Выбегая на крыльцо школы, я в тайне надеялась увидеть там Сашу. Однако увидела там совсем другую картину.
На крыльце стояли двое ребят в пионерских галстуках, примерно лет двенадцати – тринадцати.
Рядом стояли два мальчика, класса из второго, и плакали навзрыд.
Настроение моё упало.
- Мальчики, вы чего плачете? – спросила я.
- Подарки… - проговорил, сквозь слёзы один из мальчиков.
- Что «подарки»?
- Отняли…
- Кто?!
- Они… - указали ребята на больших мальчишек.
- Вы чего это делаете?! – крикнула я, открывая дверь, - Ребята, быстро за взрослыми! – мальчики шмыгнули в дверь, а я продолжала: - Ещё галстуки надели!
- Чего орёшь? Подарок отдавай! – один из мальчишек ловко выхватил у Толика из рук его подарок. Я держала свой крепко, и, когда мальчишка дёрнул его на себя, бумажный пакет порвался, и на грязный пол посыпались конфеты, запрыгали мандарины, яблоко…
На обёртке одной из конфет я увидела: «Ну ка, отними!» Отняли! – мелькнула мысль.
Мальчишки бросились собирать конфеты. Но на крыльце был ещё один человек. Пока мы бранились с мальчишками, он стоял спиной к нам и что-то укладывал в мешок.
Теперь он повернулся и у меня засосало под ложечкой. Мне сразу стало тоскливо, потому что я узнала его. Лёнька Бык. Безжалостный предводитель бандитской шайки малолеток.
У Лёньки было круглое добродушное лицо с пухлыми губами, но глаза были колючие, холодные.
- Что вы с ней церемонитесь?! – процедил он.
Я оглянулась, в надежде, что увижу кого-нибудь из взрослых. Саша, где же ты? – подумала я, - почему, когда ты так нужен, тебя нет рядом?
Я пропустила удар. В глазах вспыхнули искры и наступила темнота.
… Я открыл глаза и попытался вскочить. Вскочить не получилось, почему-то не было сил.
Где я? Я лежал в белой палате, рядом пищал какой-то прибор.
Резанула по сердцу тоска: я опять не ребёнок, опять взрослый, почти пожилой мужчина.
Печаль по утраченному детству болью отозвалась в душе.
Но, взглянув в радостные глаза на измученном лице жены, почувствовал стыд. Моя любимая сидит здесь, не чая увидеть меня живым, а я…
Но, тем не менее острая жалость к девочке не отпускала меня. Что там случилось? Если я вернулся, то там… Господи, да много ли надо, чтобы сломать десятилетней девочке шейку?!
Или, упав с крыльца, затылком удариться о бетонный тротуар. Бедная девочка! Столько радостей её ожидало!
Лучше бы я здесь умер!
